Разговоры с копипастой 3 окт. 2023 в 13:15
В куб со сторонами два на два метра были помещены четыре пары мышей. При этом выхода из куба не было, но сам он был оборудован так, чтобы удовлетворить все мышиные потребности: внутри было установлено множество ёмкостей с водой, еды было, чтобы прокормить единовременно 9500 мышей, а отдельных норок — чтобы дать «кров» сразу для 3840 особей (впрочем, популяция не превысила значения в 2200 голов). Клетка было ограждена от любых естественных врагов маленьких грызунов, а ветеринары следили, чтобы ни одна болезнь не поразила популяцию. Даже температура была подобрана идеально, и поддерживалась в неизменном состоянии.
После обживания новой территории первопроходцами — так называемая стадия А — начался бурный рост популяции (стадия B). Количество мышей в баке увеличивалось вдвое каждые 55 дней, но в какой-то момент скорость удвоения сильно замедлилась и стала составлять уже 145 дней. Эта стадия получила индекс «С». С её наступлением стали происходить интересные события: рост популяции остановился, взрослые особи, чьи жизни не уносили ни болезни, ни голод, ни естественные хищники, заняли все ниши в примитивной социальной иерархии мышей, поставив молодое поколение вне системы. Отверженные были изгнаны в центр куба, где создали своё контрсообщество со своей контркультурой. Именно в нем стало распространятся девиантное поведение — отверженные стали практиковать гомосексуализм и агрессивно себя вести. Так, например, происходили нападения на самок мышей с детьми, которых, что интересно, изнеженные самцы отныне совершенно не защищали. Самки же изгоев своих детей убивали и даже поедали, хотя в отсутствии проблем с пищей это не имело никакого смысла. Именно эту стадию сам Келхун назвал «Смертью духа», то есть стадией, при которой общество теряет какие-либо причины, чтобы сопротивляться смерти. Четвертая стадия (D) характеризуется появлением сословия «красавцев»: поколения изнеженных мышек, чьи инстинкты с рождения сведены к самым примитивным проявлениям — сну, еде и справлению нужды. А еще по забавному совпадению — усиленному слежению за чистотой шёрстки. «Красавцы» не занимались хоть сколь-нибудь сложной деятельностью — ни попытками стать лидером или хоть как-то продвинуться в иерархии, ни борьбой за какое-либо удобное место или самок (оттого-то они и оставались «красавцами», не имеющими следов от укусов на хвосте или выдранных в борьбе клоков шерсти). С самками, кстати, они и вовсе не спаривались — даже примитивный механизм ухаживания для них казался слишком утомительным, а потому они предпочитали лишь есть, спать и чистить шёрстку. Коллеги Келхуна даже пробовали пересаживать красавцев в другие клетки, надеясь, что пустота и необжитое пространство заставят включиться механизмы размножения в их головах — но всё тщетно.
Эксперимент был остановлен после того, как в кубе осталось в живых только чуть более 100 мышек «красавцев» преклонного возраста, неспособных даже физически принести потомство. По словам Келхуна, подобный эксперимент был повторен им неоднократно, и всегда с одинаковым результатом.