Холодной февральской ночью нас подняли по тревоге. Дали одну минуту, чтобы построиться на плацу. В строю кто-то еще застегивал штаны, когда сержант, драматично вышагивая взад-вперед, с расстановкой и должным трагизмом произнес: «Сегодня ночью. Американские войска. Бомбили. Багдад. Саддам Хуссейн. Готовится нанести ответный удар. По Израилю. Страна нуждается в вас. Автобусы уже ждут. Готовность — одна минута!» http://bit.ly/1PiWWsb

— Чего-о-о?! Какое поселение, какие территории?
Мой будущий муж поправил указательным пальцем очки. Откашлялся.
— Ну, Бэллочка, ну которые мы отвоевали в 1967 году. В Шестидневную войну, помнишь?
— Ну, конечно, помню как вчера. То есть я теперь буду жить за проволочным забором и висеть на нем, задумчиво покачиваясь на хвосте, когда мне взгрустнется, потому что так нужно? http://bit.ly/1nUPXfw

Через два месяца после приезда в Израиль я случайно оказалась в компании русскоязычных писателей. И главный редактор литературного альманаха поинтересовался моим родом занятий.
— Я журналист.
Не глядя мне в глаза, он ответил:
— А-а-а… А профессия у вас какая-то есть?
— Нет, — честно призналась я. http://bit.ly/1LbDlGv

Ей было девятнадцать лет, ее звали Адар Коэн. Знаете, тут много таких девочек — черноглазых, невысоких, с открытой улыбкой. Они сидят, скрестив ноги, на парапетах у моря, они тащат огромные армейские рюкзаки, они уверенно держат своих мальчиков за руку и пританцовывают, поправляя наушники. Они как будто напитаны солнцем. И я порой завидую им: их легкости, их доверию к миру, их гортанному ивриту с хрипотцой… http://bit.ly/1L2rY3i

Да, двухлетний Марк умудрился первый раз за полгода в новой стране заболеть именно в день нашего выпускного экзамена в ульпане. В тот момент, когда я уже собирался отказаться от сдачи теста и остаться с сыном дома, оказалось, что половина киббуца готова прийти нам на помощь. http://bit.ly/1PWRgYi