Юлька работала продавщицей в небольшом частном магазинчике на выезде из города. Хозяин взял её на замену отпусков двух своих сотрудниц, и срок работы Юли подходил к концу. Она недавно закончила техникум, на хорошую работу по специальности бухгалтера устроиться без опыта работы ей пока не удавалось, и она загрустила.

- Что невесёлая сегодня такая? - поинтересовался Виктор у Юли. Он был постоянным клиентом магазина, так как ехал каждый вечер из города к себе в деревенский дом, купленный недавно.

- Да вот, остаюсь опять без работы, - пожаловалась Юлька, - временно брали, а я так привыкла, что хоть плач. Надо место искать, но пока ничего нет подходящего…

- А что родители твои, имеют связи какие? Или могут поддержать? – спросил Виктор, укладывая продукты в два пакета.

- Родителей я не помню, воспитывали меня бабушки мои, две сестры, они живут в деревне за тридцать километров, наверняка и мне придётся туда возвращаться, а тут ни жилья снять не на что, ни работы нет теперь.

- Так, - задумался Виктор, - а зачем далеко ехать? Иди работать ко мне. Я тут в пяти километрах живу. Хозяйки в доме нету. Будешь мне дом в порядке содержать, готовить-то умеешь? А то надоело в кафешках питаться, а так бы я и на обед домой ездил. Платить буду нормально, как и в городе за такую работу платят.

- Ой, не знаю… - растерялась девушка, - а где же ваша семья?

- Была жена да сплыла. Да ты не волнуйся, не будет тебе тяжело, в обиду никому я тебя не дам, и сам не обижу. Поработай, пока себе достойную должность не найдёшь. Дом у меня не маленький. Комнат хватит, - улыбнулся Виктор.

- Спасибо, я подумаю. В любом случае благодарю за предложение, - Юля записала номер телефона Виктора и позвонила подружке по техникуму.

Подруга советовала ехать в деревню к Виктору.

- Не глупи. Он холостой. А если у вас что сложится, так это же здорово! Таких не пропускают.

- Да я его совсем не знаю. На вид ему не больше тридцати, но дело не в этом, - говорила подруге Юлька, - я тебе на всякий случай его телефон даю, адрес, мало ли что. Боязно мне немного. Сначала, конечно, посмотрю, что за дом и сколько там помещений. Ведь убираться нужно будет хорошо. А потом тебе сообщу. И ты мне звони.

Юля поехала к Виктору. Дом оказался большим, плюс баня, хозяйственные постройки и сад.

- Ты не волнуйся. За садом ухаживает сосед Николай. Он же и сторож, присматривает в моё отсутствие. Так что одна никогда не будешь. Народ тут хороший. Рядом соседка баба Тоня. Она следит за цветами и грядочками, а вот убираться ей было тяжело. Я давно присматривал помощницу, вот ты как раз и подвернулась. Так что мне тоже повезло, - весело говорил Виктор, показывая Юле комнаты.

На пороге появился дед Николай. Это был худощавый мужчина лет семидесяти, невысокий и седой. Он смотрел на девушку и одобрительно кивал.

- Располагайся, - сказал Виктор Юльке, - можешь жить в гостевом домике. Там и тепло, и все удобства. Осматривайся, а с завтрашнего дня приступай к работе.

Юля познакомилась с Николаем, с бабой Тоней, и стала наводить порядки. Ежедневно она убиралась, готовила обед и ужин, а также стирала бельё, и сушила его на солнышке, ведь стояло лето.

Она волновалась больше всего насчёт кухни. Пришлось взять уроки приготовления первых блюд у бабы Тони. Вскоре Виктор стал хвалить Юлю, и она радовалась, как ребёнок, что у неё «руки из того места растут», так говорила баба Тоня.

Хозяин подыскивать работу девушке в городе не торопился.

- Самому нужна такая старательная помощница, - смеялся он, еле вставая после ужина из-за стола, - нет, ты меня сделаешь толстяком! Я стал переедать и катастрофически полнею.

- Хорошо. Я пересмотрю концепцию питания, - серьёзно ответила девушка, - всё верно: переедать нельзя. Будем питаться правильно. Больше зелени, салатов и фруктов.

- Эй, но оставь пироги и ватрушки хотя бы по выходным, - тут же взмолился Виктор, - не надо резко менять концепцию. Мне стоит несколько недель привыкать…

Однажды, когда Юлька развешивала белье в саду, к дому подъехала машина такси. Из неё вышла молодая красивая женщина и огляделась. Затем она вошла во двор и спросила:

- А Виктор дома?

- Нет его, он днём работает, а сегодня приедет поздно, на базу поехал в областной центр, - Юлька во все глаза смотрела на женщину.

- А ты кто? – спросила её приехавшая гостья.

- Я помощница по хозяйству, Юля. А вы кто?

- Помощница? Ну, что ж. Это понятно. А я? Я – жена. Елена Михайловна, - женщина смело пошла в дом, а Юлька стрелой помчалась к Николаю.

Когда сторож и баба Тоня пришли в дом, то увидели, что Елена Михайловна хозяйничает на кухне. Поставила чайник, разогревает обед и разложила вещи в спальне.

- А Виктор не говорил, что вы приедете, - начал было Николай.

- А я сюрпризом! – засмеялась Елена, - он будет рад, я уверена. Давно не виделись, соскучилась, - она многозначительно посмотрела на Юльку и сказала, попробовав суп:
- Ничего, ничего, вот только очень жирно. У Витеньки будет изжога от такого супа. Ему нельзя много мяса в суп класть. Разве он тебе не говорил?

Юлька вышла из дома, за ней последовали и Николай с бабой Тоней.

- Я больше туда не пойду, - сказала девушка, всхлипывая, - дед, возьми меня к себе переночевать. Ты один живёшь. Мне оставаться в доме никак нельзя. Раз хозяйка вернулась…

- Так надолго ли она? – сказала баба Тоня, - что-то не слышала, чтобы у него жена была. Уж не аферистка ли какая, а? Позвони ему, девочка. На всякий случай. А ты чего, сторож, молчишь?

- Конечно, Юля, давай ко мне. Если он тебя уволит, то я к себе приглашаю. Хоть и невелика моя пенсия, но на двоих пока хватит. Занимай большую комнату. Там уютно. А я в кухне у телевизора на диване спать буду. Тебя в обиду не дадим, - категорично заявил Николай.

- Так и ко мне можно, - пригласила баба Тоня, - внуки ездят не так часто. А мне одной тоже скучновато бывает. А с тобой, умницей, нам веселее будет.

- Спасибо, - Юлька успокоилась и перенесла из гостевого домика свои вещи к деду Николаю.

- Я дедушке помогать буду, хоть варить обед, и в огороде. И к тебе ходить буду, баба Тоня. Спасибо вам, как родные… - Юлька в этот вечер больше не пошла в дом. Она не могла дозвониться Виктору. Дед Николай сидел во дворе и не сводил глаз с дома Вити, искоса поглядывая, как Елена ходит по саду и всюду заглядывает: и в баню, и в подвал, и даже в гараж и в сарай.

Сторожил, пока не увидел подъехавшего к дому хозяина. Уже были сумерки. Николай в двух словах пояснил обстановку изумлённому Виктору и сел на ступеньках крыльца смотреть чем же закончится свидание бывших супругов.

Некоторое время из дома доносился приглушённый разговор, засветились окна, но женщина задёрнула шторы. И не видно было, что делают хозяева.

Наконец, Юлька вышла из дома и прошептала:
- Дед, иди ужинать. Виктор дома. Пост сдан. Чего теперь подслушивать? Неудобно.

- Так-то да… - Николай подошёл к Юле, и они пошли в его дом, - я же ради тебя там сидел. Мне-то что его жизнь? Мне тебя жалко. Вижу ведь, как прикипела ты к нему. Не к дому, а именно к нему… Эх… Глупая. Молодая.

- Что, так заметно? – Юлька стала вытирать набежавшие слёзы, - я ни взглядом, ни словом ему никогда не давала понять. Неужели видно? Стыд-то какой…

- Кто зрячий сердцем, тот увидит. А почему стыд? Этого ещё никто не избегал. Это – жизнь и наше естество. Твоё время настало, значит, - пояснял дед Николай, успокаивая девушку.

- Почему он не говорил никогда о ней? Я думала, что у них всё закончено… Иначе бы не поехала сюда. Или бы не разрешила себе даже думать и надеяться, - шептала Юля.

Они помолчали, немного поужинали и пошли в комнату. Но включать, как обычно, телевизор не стали, а сидели и вслушивались в тишину.

- Будто бы дверь у них в доме хлопнула… - сказала Юлька.

- Не слушай, и не думай. Ложись-ка спать. Утро вечера мудренее. Как будет, так и будет. Теперь уже от нас ничего не зависит. Так ведь? Уж как они там решат? Не нам их судить. Если осталось что в сердце, будут жить, а нет, так разберутся.

Пока он говорил, Юльке почудился шум машины, но она послушно легла на кровать, не раздеваясь, и закрыла глаза. Но ей не спалось.

А тут ещё прибежала баба Тоня с новостями.

- Спите? А ведь Витька-то повёз свою барыню в город! – пропела она радостным голосом.

- Рано кудахчешь и девку обнадёживаешь! – осадил её Николай, - неизвестно ещё, что там они в этом городе. Может, в ресторан пойдут или в кино. Так что завтрашнего дня надо обождать, а сейчас брысь спать! Я только уговорил её лечь, а то опухла от слёз.

- Ну, да… - прошептала баба Тоня и тихо вышла из дома.

Однако прошло около часа и свет от фар машины озарил деревню.

Послышались шаги на крылечке Николая и вошёл Виктор. Он был взволнован:

- Где Юля, у тебя или у Тони? – прошептал он, заходя на кухню и наклоняясь к Николаю, сидевшему на диване.

- Тут я, - послышалось с порога тёмной комнаты. Юлька стояла в полутьме, привалившись к косяку двери.

- Ты что же это убежала? – Виктор подошёл к ней и обнял за плечи, - что себе надумала, что мол, мешаешься или что? Я тебя не выгонял, и прошу вернуться обратно… Ты что, плачешь, Юлька?

- Нет, это я так… Извини… - Юля говорила тихо и виновато.

- Она её сразу строить начала, жена-то твоя… Видать заревновала, - сказал Николай.

- Она мне не жена давно. Развелась, уехала, а пожила одна, и решила снова к добренькому бывшему вернуться. Вот только не рассчитала она свои силы и моё терпение, - ответил Виктор, - отвёз я её в городскую гостиницу. Нечего мне тут спектакли устраивать. Я можно сказать, только сейчас понял, как можно спокойно и радостно жить. Без неё.

Юля вытерла слёзы и вздохнула.

- А ты возвращайся, Юленька, не бросай меня, - Виктор гладил её по плечам, - ведь всё же хорошо у нас было. Так ведь?

Она кивнула.

- Я как сторож, её сразу к себе. Чтобы никто не обидел, - улыбнулся Николай, - Ты иди, уж пусть она заночует тут, где легла. Не кукла, чтобы таскать её туда-сюда. А завтра будет утро, и всё станет как прежде. Давайте уже спать. Всем надо выспаться!

- Завтра я беру выходной, - объявил Виктор, - мы все будем дома. Давайте вместе пообедаем. Жду.

Он вышел. Юля, счастливая, легла спать, но некоторое время вздыхала, ворочалась, а потом спросила деда:
- И как ты один живёшь, дед? Не страшно тебе, не скучно?

Дед слышал её вопрос, но не стал отвечать, притворившись спящим. Он не знал, что и ответить. Вот уже последние два месяца он и баба Тоня радовались, что в деревне появилась такая хозяйственная и радушная девушка.

- Им бы вся стать пожениться, - мечтала баба Тоня, - и нам веселее, и народа прибавится у нас. Ведь и детки пойдут у молодой семьи. Вот радость-то…

Дед Николай соглашался, прикрывал глаза и словно видел малышей на зелёной полянке в саду у Виктора, и Юльку, наконец-то нашедшую семью, тепло и понимание.

И так и случилось. В выходной день Виктор объяснился с Юлей с самого утра, как только она пришла в дом.

- Я ведь почему долго молчал, хотя ты мне давно нравилась… Боялся тебя спугнуть. Я же старше тебя на девять лет. К тому же был женат. А ты мне очень нравишься. Я люблю тебя… И лучшей девушки мне и не надо… - сказал он Юле, - выходи за меня и оставайся в доме хозяйкой. Самой-самой доброй и заботливой, и нежной…

В этот обед, который они приготовили вместе, Виктор объявил об их решении стать мужем и женой. Николай, баба Тоня обрадовались так, будто это были их собственные дети. Они пошли по деревне рассказывать другим жителям об этой новости. А Виктор повёз свою невесту на следующий день знакомиться с его родителями.

Так и стало одной молодой семьёй больше в маленькой деревеньке у самого города. Через год народился малыш Ванечка, а через два года после него появилась в семье и девочка Аня. Юля занималась детьми, ухаживала за мужем, и считала, что ей необыкновенно повезло с Виктором, полюбившем её с первого взгляда…

Автор: Елена Шаламонова

В нашей деревне к Пасхе готовились задолго.
С началом поста мать прекращала выдачу яиц семейству, громко заявляя:
- Ну, всё! К Пасхе будем собирать.
С этого дня яйца складывали в вёдра и хранили в холодке, в сарае, предусмотрительно прикрыв вёдра крышками.
Как хотелось съесть хоть одно яйцо и нарушить запрет! Собирая яйца в курятнике, мы иногда хитрили, тюкая одно яйцо об другое, надеясь, что мать разрешит нам съесть сырым или пожарит. Фигушки. Нельзя - значит нельзя.

Самое заполошное время выдавалось в страстную неделю. Прабабушка называла её - СтрашнАя неделя.
Всю неделю мы скоблили, мыли, вычищали и разгребали.
Обязательно белили дом изнутри и снаружи извёсткой, добавляя в неё синьку. Потом мать разводила угольную пыль и подчёркивала стены дома понизу, для пущей торжественности.

Стирали, гладили, развешивали занавески. Из шифоньера мать доставала самые кружевные вязаные и вышитые салфетки, льняные скатерти. Непременно всем нам, трём дочерям, шились новые платья. А то как же, известная портниха в деревне, а свои девки без обнов?

Тесто ставили в пятницу на ночь. Чтобы выстоялось, чтобы никто дверями не бухал, не топотал по полу - тесто любит тишину.
Утром готовили начинку. Запаривали кипятком мак в большой миске, долго растирали его с сахаром в ступке, мм-м-м, вкуснотища.
Кололи грецкие орехи для рулетов, доставали яблочный джем, распаривали изюм.
Сначала мать закладывала в формы куличи, убирала их для расстойки.
Потом раскатывала тесто для рулетов. Пирожки с рисом и яичком, маковые, ореховые, плетёнки с джемом - пекли много. Ещё бы, завтра вся деревня будет христосоваться, вдруг кому выпечки на раздачу не хватит - опозоримся!

- Наташка, иди крашенками займись. Я тут уже сама справлюсь, - командовала мать.
- И я! И я! - кричали малолетние сёстры и бежали за мной вприпрыжку.
- Мам, сколько яиц закладывать? - уточняла я.
- Так, - прикидывала в уме мать. - В прошлый раз 60 штук красили, не хватило самим, чужие потом крашенки ели, как вспомню, оторопь берёт. Добавь ещё штук двадцать.
- Мам, а можно мы те 20 сами покрасим, - пищали сёстры-погодки.
- Можно, - великодушно разрешала мать, и сёстры подтаскивали к столу восковые мелки, краски, фломастеры.

Обычно мы красили яйца в отваре луковой шелухи. Иногда привязывали к скорлупе листья петрушки, одуванчиков, яблоневые листья или цветы.
Золотые листья на тёмно-шоколадной скорлупе всегда смотрелись очень богато.

- Наташка, бери ведро, дуй к бабушке, холодец разбирать, - снова командовала мать, когда я заканчивала красить яйца.

Бабушка варила знатный холодец. Традиционно на Пасху.
Так как все боялись, что еды может не хватить, бабушка варила двухведёрную кастрюлю холодца. Господи, какой это был холодец!

В огромную кастрюлю бабушка закладывала целого кролика, две бройлерных курицы с собственного подворья, добрый кусок свинины, говяжью вырезку. Это не считая свиных ножек, ушек, хвостиков для того, чтобы холодец застыл.
Разбор мяса от костей бабушка доверяла только мне, как самой глазастой и самой старшей внучке.
Потом бабушка мелко рубила мясо, смешивала с процеженным бульоном и толчёным чесночком, разливала в три ведра: нам, себе с дедом поменьше и семье папиного брата.
Привязывала крышку к ведру и строго наставляла:
- Ты только не беги! Разольёшь - без холодца останетесь.

Ага, посмотрела бы я на того, кто в десятилетнем возрасте бегал с огромным эмалированным ведром в руках.


Я шла по улице и вдыхала умопомрачающий аромат ванили и сдобы - вся деревня пекла куличи.

Выпекать мать заканчивала далеко за полночь. Я, как старшая, была на подхвате, и мы вместе застилали стол скатертью, укладывали крашенки в вазы, кутали выпечку, дабы к завтрему не заветрела.

В предвкушении праздника сердце ёкало. Набегавшись за день, я засыпала, обхватывая колени руками. Иначе они ещё полночи дёргались, как у лягушки, продолжая свой бег.

***
Пока мы занимались своими делами, батя по-своему готовился к празднику. Перво-наперво надо было выгнать самогон, не покупать же выпивку. Тем более, что бражка уже подоспела.
Да и у кого брать? Майориха разбавляет, мужики жаловались, не первак у неё, горит плохо, проверяли на днях. Кондратьиха, будь она неладна, недоливает меру, совсем от жадности стыд потеряла.

Лучше самому выгнать. Тут уж хошь – 70 градусов отдельно отлей, хошь - до «сороковника» догони: хозяин-барин.

А ещё в обязанности отца входило рыбы к столу добыть.
Деревня наша была рыбацкой. На столе к празднику непременно красовались запеченные карпы, котлеты из змей-башки ( подозреваю, что так в деревне называли рыбу из семейства угря), копчёный сом, жерех, судак в соусе… Всего не перечислить. Скажу просто – было вкусно.

И вот утро. Нас поднимали в несусветную рань.
- Девки, проспите все на свете, - будил в шесть утра отец. – Кто рано встаёт…
- Тому бог подаёт, - нестройными голосами отзывались мы и шли умываться на улицу.
Батя растил нас в спартанских условиях - «чай, не кисейные барышни!» Умывались мы в любое время года строго на улице.
Потом мать плела нам косы. Заплетала она так крепко, что глаза плавно перетекали в уши (может, хотела придать нашим глазам некую миндалевидность, не знаю. А может, плела так крепко, чтобы в понедельник утром не заплетать. Всё равно не до того будет).


В такие минуты мы с сёстрами сами себе обещали, что своих детей заплетать не будем. Можно сказать, что это обещание мы выполнили: у каждой из нас по два сына.

И вот, нарядные, с огромными бантами, с шитыми сумочками для яиц и выпечки мы выходили из дома.

Я действительно искренне радовалась: вот он, праздник. Он наступил.



Свой поход мы начинали с бабы Насти, материной тётки, которая жила в соседнем доме.
-Баба Настя, баба Настя, - кричали мы, вбегая во двор. - Христос Воскресе!
- Воистину Воскресе, цыплятки мои, - радовалась баба Настя, перекрещивала нас и целовала в макушки. – Ой, да какие же вы нарядные! Ай да, мать ваша, рукодельница!
Мы кружились перед бабой Настей, демонстрируя ей красоту наших нарядов. А она, всплескивая руками, выносила нам крашенки и свои знаменитые маковые бублики. Такие бублики не мог повторить никто, да и рецептом баба Настя с деревенскими хозяйками не делилась.

А баба Настя доставала тем временем кошелёк, вынимала деньги.
- Держи, Наталка, как самая старшая, - и она протягивала мне три рубля, а сёстрам по рублику. – Бегите, мои цыплятки, торопитесь. Славьте Христа.

И «цыплятки» торопились – поспешали.
К бабушке, к семье отцова брата – это в первую очередь. По своим, как батя напутствовал.
А уж потом заходили во все дворы. В это утро в каждом доме двери настежь. Злобные сторожевые псы заперты в сараях, иди – не бойся!

И вдруг, пробегая мимо дома Кондратьихи, мы услышали отборную брань. Оказалось, что жадную бабу, которая накануне заявила, что не собирается кормить всяких попрошаек, а поедет в город, в гости к дочери, мужики решили проучить. И ранним утром подпёрли её ворота огромным бревном. Сначала баба сулила все кары небесные тем, кто это сделал. Потом билась в ворота. Но ближе к вечеру ослабла и изредка от досады выла.

А деревня тем временем превращалась в большой муравейник.
Ближе к 12 утра дети, уже убегавшись по деревне вдоль и поперёк, возвращались домой.
И тут начинали свой ход взрослые.
- Христос Воскрес! – кричал с порога дядька Шурей, троекратно целуя мою мать.
- Воистину воскрес! – отвечала маменька, поглядывая на хмурящегося отца.
- Воскрес, воскрес, - отзывался батя. – Твоя-то где?
- Любка? Да следом бежит, - говорил дядька Шурик и потирал руки. – Ну что, разговеться пора! Долго в пороге держать будешь?

Небольшое отступление про Шурика с Любой.
Дядька Шурик мелкий, лысый и юркий, как сперматозоид, был женат на Любане. Люба была намного выше мужа и мощнее по всем позициям.
Когда у них родился первый ребёнок, Шурик радовался:
- Всё, как у людей! Сначала нянька, потом лялька. А няньку Светланкой назовём.
Лялька себя не заставила долго ждать, и точно на следующий год у Кротовых появился Ванька. Потом Зинка. Потом Мишка. Потом Алёнка.
- Девочка, мальчик, девочка, мальчик, девочка! - привычно пересчитал своих отпрысков Шурик, когда семейство вошло в наш двор вместе со своей мамкой… Положил руку жене на плечо и произнёс:
- Ещё одного мальчика для ровного счёта и всё!
Люба спокойно скинула руку мужа, строго посмотрела в глаза и коротко рявкнула: - Яйца оторву.

Не знаю, выполнила она свою угрозу или супругам удалось мирно договориться, но появление новых детей у Кротовых с того памятного момента остановилось.

И вот взрослые начинали разговляться. При этом они, почти не отличались от детей! Спорили, кричали до хрипоты, выясняя чьё яйцо (пардон) крепче:
- Вовка, сукин сын! Ты чего боком бьёшь?
- А ты не юли! Зажал всей лапой яйцо, хрен пробьешь!

Поясню по ходу… Каждый приходящий приносил с собой крашенку. И взрослые начинали биться. Нужно было стукнуть крашенку соседа и, если удавалась нанести урон, пробить скорлупу, битое яйцо доставалось выигравшему. Иногда, если повезёт, можно было придти в гости с одним яйцом, а уйти, прихватив с собой больше десятка битых.

Пока взрослые развлекались, главное для меня – вовремя смыться. Мы, конечно, удирали с сёстрами на улицу и вволю носились по деревне с другими детьми. Но бывали моменты, когда нужно было забежать домой, ну очень нужно, учитывая количество сожранных яиц и выпитого лимонада.
Я старалась не попасться на глаза матери. Иначе меня ждало:
a)«Наташка, помой посуду». Или:
b)«Наташка, насыпь курам и дай воды свиньям». Или ( самое печальное):
c)«Наташка, неси баян».
Батя умел петь только одну песню – «Сулико». А может я, прикидываясь идиоткой, говорила, что умею играть только эту песню, не помню.
Я растягивала меха и по двору неслось:
- Я могилу милой искал…

Спев песню про могилу раз десять, батя успокаивался. И, пока гости чокались, я тикала на улицу.

Там было самое интересное. Мы катали яйца по траве, выясняя в честном споре, чьё дальше укатится. Бились крашенками, менялись, скупали в местном магазинчике лимонад на деньги, которые получили от взрослых. Да мало ли чем могла развлечься детвора в наше время. Ещё и за мелкими сёстрами-братьями успевали приглядывать.

Солнце закатывалось вдоль улицы. Темнело.
Кротова Светка, пересчитав вверенный ей выводок братьев и сестёр, и собрав их в кучу, отправилась домой.
Маленькая Верочка, притомившись, дремала на лавочке у дома Ольги Романовны. Танюшка канючила и просилась домой.
А мы играли в «вышибалы». Из моей команды не выбитой осталась я одна. Команда противника, заколебавшись метать мяч в одинокую цель, применила непозволительную хитрость.
- Смотри, Верка домой пошла, - крикнул кто-то, я обернулась, и мяч прилетел мне в глаз.
Всё, теперь точно пора домой.

На крыльце дома сидел совершенно «упразднованный» батя. Он жал на кнопки баяна, пытаясь извлечь звуки.
- О, Наталка, давай «Сулико», на посошок!

Я вздохнула – спорить бесполезно. Села рядом, осторожно развернула баян.
- Я могилу милой копал,
Но её копать нелегко.
Долго я метался и страдал,
Но зато зарыл глубоко! - пел на свой лад почти шёпотом батя.
- Наташка, ты мне друг или нет? Скажи, куда эта кобра чемергес спрятала?
- Пап, утром выдаст, похмелишься. Иди спать, - отвечала я.

Батя согласно кивал головой, прикладывал палец к губам, мол, не выдавай, и отправлялся спать.

Какой сегодня был длинный день! Сколько всего интересного увидела, услышала! А то что фингал под глазом – ерунда. Я ж успела за него три поставить. Завтра в школе увидим, чей глаз краше.

Я засыпала и мне чудилось, как лаю собак вторит, подвывая, Кондратьиха.
Утром мужики пойдут на работу, освободят. В эту пасху ни одна Кондратьиха не пострадала.

Потом неделю деревня будет доедать то, что было приготовлено к празднику и долго лечить чешущихся детей от диатеза. Будет месяц переваривать праздничные события, вспоминая, как закрыли Кондратьиху, как Шурей пытался на спор сожрать хрустальную рюмку, да его опередил дядька Андрей. Прямо вот так вял и с хрустом съел совершенно новую хрустальную рюмку. Да много чего случалось за один такой длинный день.
В светлое Христово воскресение.


Автор: Наталья Каблукова

Бесплатный вводный курс для будущих психологов

Поможем стать психологом и запустить частную практику.

На бесплатном вводном курсе вас ожидает:

- 4 видео-урока – самое важное о психологии и работе психолога в нескучном формате;
- обратная связь: задайте вопрос профессиональному психологу;
- сертификат в конце вводного обучения;
- бонусы и подарки общей стоимостью 25 000 рублей.

За время обучения вы:

- освоите методы и техники, направленные на работу со стрессовыми состояниями
- прокачаете свой эмоциональный интеллект
- сможете выстраивать конструктивный диалог с разными людьми
- разберетесь в отношениях с близкими людьми, качественно улучшив взаимопонимание
- раскроете новые грани своей личности
- разберетесь со своими ограничивающими убеждениями, травмами, составите дорожную карту новой счастливой и успешной жизни
- узнаете, как стать специалистом, который сможет помогать другим в трудных жизненных ситуациях.

Полный курс по профессии «Психолог-консультант» это:

– Преподаватели — психотерапевты с 30-летним опытом, преподаватели МГУ, обладатели грантов Президента РФ, авторы книг, передач и члены профессиональных объединений;
– Фундаментальная и подробная программа обучения, которая соответствует профессиональным стандартам;
– 1200 академических часов и практика с первых дней;
– Блок о личном бренде и привлечении клиентов;
– Реальный, физический диплом, который не стыдно показать клиенту и работодателю + 2 международных диплома.

Регистрация на бесплатный курс по ссылке: https://link.talentsy.ru/8ror73NREO

До встречи!

Пусть светлое воскресенье Пасхи наполнит ваш дом радостью и уютом! Пусть этот светлый день принесет вам и вашим близким мир, добро и любовь. Пусть ваши сердца наполнятся благодарностью и надеждой на будущее! Всех православных с праздником!❤

…Наши дети нам не принадлежат. Они пришли пообедать, выпить несколько цистерн молока, сносить сто пар обуви, расколотить не один сервиз, вырасти из штанов, обзавестись бородой, дорасти до бюстгальтера, баса, совершеннолетия.
Научить нас фотошопу и общению в Telegram. Шить костюмы Короля австрийского. Печь печенье «Губка Боб». Держать слово и сдерживать крик.
Соблюдать спокойствие и дистанцию. Ладить с мужем, свекровью и котом. Убедившись, что уроки выучены назубок, они уходят, а мы остаемся.
Поседевшие, повзрослевшие, осиротевшие. Конечно, наследники еще не единожды забегут на чай, поздравить маму с именинами, а папу с Днем отца, но не останутся навсегда. Вот почему опасно растворяться в них без остатка.
Закрывать с их помощью брешь в отношениях с мужем. Заполнять подгузниками или «домами талантов», собственные пустоты. Рожать, чтобы наконец-то отдохнуть от опостылевшей работы и побыть в декрете.
Бесспорно — дети важнейшая часть жизни, но не вся жизнь, поэтому параллельно должно идти получение второго высшего, открытие цветочного бутика, путешествия по Африке и исследования влияния луны на живые организмы.
Индийская мудрость гласит: «Ребенок — гость в твоем доме. Накорми, выучи и отпусти». Кроме того, он самый крутой учитель и спутник, а не раб, должник или «крепостной», и не обязан иметь наши параметры и стандарты.
Ребенок приходит, чтобы идти своей дорогой, и задача родителей не навязать ему собственные перроны, билеты и пути…

Автор: Ирина Говоруха