неужели это
проект посвящений.

Этот текст важен не только своей наглой экспериментальностью, но и содержанием, и еще тем, что я наконец-то закончила хоть какой-то текст.
Я хочу посвятить его [id203538405|человеку], который даже после всех моих громад молчания готов меня читать, и подает мне пример отваги, чистоты, рассудительности и умения анализировать. И без него, пожалуй, самого этого текста бы не появилось.

ФАУНА

Немота —
Привилегия рыб
Не мы там
От тревоги сгорим

Не мастак —
Ни стихов, ни картин
Не нас там
Разберут на посты

Ни слова о холокосте
Ни слова о синих шторах
Ни слова о синем "Что мы?"

Ружье со стены, стреляющее в молоко.

Колфилд, стреляющий в Джона Леннона,
не подходи к обрыву, ты станешь его глубинами, увидишь, как в зеркале, лицо незнакомого:
лицо, по которому не угадаешь, есть ли на нём звериная маска и через сколько она победит на лице человеческость.
Останется ли что-то, кроме лжи, любви и вина от этой любви, силы и воли к победе?
Тем, что любовь остаётся, легко утешиться, если уметь отличить любовь от звериной маски.

Уметь ощутить отличия голой кожей.
Если на месте кожи не выросло чешуи.

Пусть жизненный опыт корнями в башке шумит,
Не ври.

Ничто не правдиво и всё возможно.
Оно отнимает надобность говорить.

проект посвящений.

Заказ [id169557181|Натальи Гайдук] предполагал стихотворение о родных людях и необходимость друг в друге.
а из меня полезла вся горечь и тревога в тривиальном ритме. здесь почти пять месяцев без бабушки и все плохое, что нам сделал 2020 год, но всё-таки какие-то выводы и попытки справляться.

Мне мама в детстве говорила:
мы не успеем испугаться,
когда какая-нибудь бомба
в наш грубый город упадет

Асфальт и плитка превратятся
в кирпич и камень дождик с крыши
одна нелепая случайность
обрушит весь привычный мир

Теперь мой дом не слышит грома
Стоит, ничуть не разлетаясь
Но если дом внутри мы носим
В моем теперь землетрясение
К обычным поводам тревоги
добавилось ещё штук шесть

Я не доеду до работы
Но я не знаю что случится
Какая жесть меня подкосит
Отрава вирус или кровь

Я думаю, что мир хранился
в уютной двушке на Купалы
Что там источник тайных знаний
я чувствовала двадцать лет

И каждый раз я представляла:
иду на встречу с грандмагистром
С хранителем всего простого
и светлого на всей земле

И кажется все так и было
Похоже детство видит больше
Что делать если больше видеть
Теперь лишь только в новостях?

И ритм специально всем знакомый:
трясясь в прокуренном вагоне,
мы в полусне и полуплаче
несемся черт пойми куда

и все однажды приземлимся
есть много слов и много знаний
и есть еще гораздо меньше
людей, которые услышат,
поймут и что-нибудь ответят

и чтобы слышать их ответы,
придется слушать через грохот
сквозь треск земли и страшный шепот
звучащий прямо в голове

проект посвящений.

Стихотворение — осколки ассоциаций и воспоминаний.

Если я начну перечислять и описывать всё, что меня связывает с этим человеком, до стихотворения никто не дочитает. Пусть это будет просто на неделю запоздавшее поздравление с днем рождения. [id15077919|Ты] лучшая, я лучшая, лучшее время впереди.

сердце звонко, сердце горько,
как бутылочная корка
(что осыпалась в вино)
солнце прячется на дно.

сердце зорко, сердце сборка -
пазл из кусочков лего.
перемотано проводкой
двадцать ноль восьмое лето

я повинность, ты наивность
ты повыше, я пониже

ты здесь третий я здесь лишний
мы здесь противоположны —
ты опора я оплошность

плачет море красномордо
слезы крупные как вишни
хмуро пляшут чайки в стаях

ты ещё его увидишь
я на двадцать лет расстанусь

загадай на перекрестке:
свою внутреннюю хлесткость
я еще ищу в песке

под июльские распевы
ты свои находишь руны:
чудо-голос чудо-руки
ты берешь в обмен на дом

перуны и бусидо
горы нот и тучи танцев

счастье светлое на пальце
сделало аж три витка

я скучаю по твоим
папоротничным венкам

чтобы ведать и творить
нужно верить и искать

нужно исправлять осанку
жизнь так очевидна сплошь

Я - все то, что написала
Ты - все то, что ты споешь

проект посвящений.

Здравствуй, лето. Две недели назад моему другу детства исполнилось двадцать три. На самом деле, этот текст - не печальное пророчество или грустная история о том, как у нас что-то не получилось. Это эмоциональное воспоминание о том, что что-то было, и осознание того, что что-то есть.

[id56889503|Владимир], я правда думаю, что сценаристы следующих сезонов уже сочиняют нам что-то интересное.

***

I walk this empty street
Он зе буливард оф броукен дримс

Мой дом состоит из двух видов риса,
Друг с другом зёрнышки спаяны намертво.

Опустим ружья, поднимем знамя.

Мы сами расскажем, что там внутри,
За этим злым чёрно-белым панцирем.

Внутри него мне ещё пятнадцать:
Кому-то Корн, а кому-то Канцлер.
Над нами дышит наш город-карцер,
Тяжёлый сломанный бас в каморке,
Сухой табак на листах тетрадки,
И дальше только весёлый морок,
И сложности не отменяют радость.

Я стану блогером и поэтом,
А ты - фотографом и отцом.

Сейчас сценарист сезона на это
смеётся прямо в мое лицо.

Нас жжёт одиночество и усталость.
Друзья улетают в Израиль или с моста.



Над нами небо -
Пыльцово-дымная стая.
Только понятней совсем ничего не стало.

проект посвящений.

Перевод песни Хозиера. Долго планировался, в итоге сделан по заданию, но все равно с большой любовью.

[id103706404|Жене Чернышеву] за доброту и внимание к этому тексту, в честь общей привязанности к орнитологическим образам, со смутным ощущением того, что переданные эмоции для него актуальны.

Сорокопут

Я спрятал любовь за молчания гримом.
Теперь соловьем распеваю о ней.
Не мог прошептать, когда должен был крикнуть.
Сейчас разрываюсь как птица о ней.

Слова в голове не срываются с губ,
я будто тону, задыхаюсь, шипя.
Скажи о любви, я вернуться смогу
плотоядным птенцом к твоим острым шипам.

Не знаю страны, что внутри я построил,
но всей красотою я связан с тобой.
Твоей остротой я лишён даже крови,
и вся красота исчезает с тобой.

Попал на шипы и уже не сбегу,
глубокие раны нельзя прижигать.
Напомни любовь, когда снова смогу
прильнуть к твоим острым, прекрасным шипам.

От боли своей я бежал в громкий город,
но крылья растил, чтоб найти тебя вновь.
Пускай же ведёт меня голода голос.
Я знаю, что с ним я найду тебя вновь.

Я крылья обрёл, ты - заложник корней.
Своим метким презреньем полет не сшибай.
Запомни, любовь, прилетать мне больней,
будто сорокопут к твоим чудным шипам.