Он был веселым, озорным мальчишкой.
Гонял с друзьями наперегонки,
О нем родители заботились не слишком,
Но он был счастлив, будто вопреки.
Придя домой, уставшим и голодным,
Он чаще видел в кухне на столе,
Не ужин разогретый, а бутылки,
И маму с папой пьяных, во хмеле.
Но он не знал, как нужно по-другому,
Он их всем сердцем искренне любил,
Привычно он искал еду по дому,
А не найдя, рожки себе варил.
А у друзей, менялись телефоны,
Компьютеры стояли по домам,
А наш мальчишка вновь бежал по склону,
Где целый мир спешил к его ногам.
Бежал туда с распахнутым сердечком,
Где все его от тропки до небес,
И луг зеленый и овраг и речка,
И, полный ягод на опушке лес.
А в спину сердобольные соседки,
Судачили: «несчастное дитя!»
И угощали иногда конфеткой
И, собирались сообщить властям.
А как то собрались и сообщили.
Приехали с проверкою с утра,
Родителей во многом обличили
И мальчика машина увезла…
Они считали, что его спасают,
Везли туда, где кормят хорошо,
Где часто моют, чисто одевают,
Где безопасно, тихо и тепло.
А он понять не мог, что происходит!
Смотрел испуганно в открытое окно,
Все убегало вдаль: тропинка, речка…
И счастье убегало от него.
А мама с папой не смогли подняться
От пьяного угара бормоча,
Не кинулись кричать, сопротивляться,
К себе прижать любимое дитя.
На новом месте все было чужое,
Но наш мальчишка не привык хандрить,
Он так старался не поддаться горю
Пытался с детворой по говорить.
Нашел друзей, чтоб не грустить в разлуке
И только было парню невдомек,
Откуда столько боли, столько муки
И страха в их глазах, понять не мог.
Но вот, однажды, как то ночью, сонный,
Он тихо вышел в кухню, чтоб попить,
Подростки, взрослые уже, вдруг обступили,
Мелькнуло у мальчонки «будут бить...».
Он был готов и к синякам и к крови,
Он рос на улице, был смелым пацаном,
Но он не знал, что есть больнее боли,
То, что творилось в детском доме том.
От отвращения, от стыда, от злости
Сознание не знало где спастись,
В окно смотрел он, как к спасенью мостик
И птицею хотел он унестись.
Гром грянул, волком взвыли ветры
И море слез обрушилось с небес,
И в ужасе заламывали ветки
Березы матушки, гудел в безумие лес.
Они его любили, как умели,
Они его хранили, как могли,
Они всегда ему добра хотели,
Но от людей его не сберегли.
Навстречу взгляду, полному слезами,
Навстречу ужасу, застывшему в глазах
В его защиту молнии сверкали,
Кляня людей, обрушивая страх.
Они смогли, они остановили
Стекло разбилось, свору напугав,
Влетели листья тихо покружили,
К ногам мальчонки ласково упав.
Но взгляд потух, на мир не глядя больше
Ушел в себя, чтоб не сойти с ума.
Хвалили няньки, что покладистый, хороший.
Они ведь не заглядывали в глаза.
Они считали, что его спасают
Везли туда, где кормят хорошо
Где часто моют, чисто одевают,
Где безопасно, тихо и тепло…