МЕНЯЮ КОРОВУ НА БЕНЗОПИЛУ «ДРУЖБА»

«Кто возьмёт билетов пачку, тот получит… водокачку!» – эта крылатая фраза из кинофильма «Бриллиантовая рука» уже давно ушла в народ. Разумеется, одной водокачкой выигрыш не ограничивался. В условиях тотального дефицита, когда в магазины товар «выбрасывали» и купить его, отстояв длинную очередь, мог далеко не каждый, денежно-вещевые лотереи были настоящей палочкой-выручалочкой. Особо удачливые советские граждане могли стать обладателями новенького мотоцикла и даже автомобиля.

Но если вы не привыкли полагаться на удачу, приобрести заветного «железного коня» и другие «лимитированные» прелести отечественного производства можно было, заглянув в заготконтору.

Это уже изрядно позабытое сегодня слово было важной частью сельского уклада жизни: в каждом крупном населённом пункте работали конторы, входившие в систему потребкооперации. Основной задачей являлась закупка продуктов сельского хозяйства у населения и совхозно-колхозных предприятий.

В стране, «в которой было всё, только не всем хватало», самый короткий путь к заветному дефициту лежал через заготовительную организацию: за сдаваемую продукцию не только платили деньги, но и давали талоны на приобретение товаров, чем активно пользовалось население.

«Если покупатель желает приобрести легковой автомобиль «Нива», – писала районная газета, – требуется сдать 250 кг говядины и 150 кг свинины, за автомобиль «Жигули» – 500 кг говядины и 200 кг свинины, «Москвич» – 250 кг говядины и 150 кг свинины; мотоциклы «Урал» – 400 кг говядины, «Иж-Планета» – 100 кг говядины и 150 кг свинины, «Иж-Юпитер» – 100 кг говядины и 250 кг свинины; бензопилу «Дружба» – 250 кг говядины, бензопилу «Урал» – 100 кг говядины и 200 кг свинины; швейную машину – 100 кг говядины».

Контора принимала всё. Любой желающий мог сдать собранные дары леса или излишки со своего приусадебного участка. Список сдаваемой продукции был весьма обширный: от плодоовощной продукции до шкур животных (включая бродячих собак и кошек).

Причём тут Чебурашка и крокодил Гена? Наверняка многие из нас помнят историю о том, как главные герои хотели присоединиться к команде пионеров, пытаясь собрать металлолом, – система сбора отходов в Стране Советов не обошла стороной никого. Не последнюю роль в этом играли заготконторы. Сбор вторичного сырья – макулатуры, металлолома, тряпья и стеклобоя – был частью повседневной культуры, а модные ныне «многоразовые» авоськи – «маст-хэвом»* советского обывателя. Не случайно существовавшая система раздельного сбора бытовых отходов считалась одной из передовых в мире. Эти и другие лайфхаки прошлого актуальны сегодня как никогда.

* вещь, которую обязательно нужно иметь

Источник: газета «Путь Ленина» № 10 от 19 января 1984 года, № 51-52 от 26 апреля 1984 года

КАК УМИРАЛИ КОЛОКОЛА

Уже не один десяток лет бытует расхожее мнение о том, что бывшее здание районного Дома культуры (ныне – ДШИ) выросло на фундаменте разрушенного Петропавловского храма. «Виной» тому в немалой степени послужил указ от 1939 года о передаче церковного здания под культурно-просветительные цели.

Однако, как это часто бывает, жизнь внесла свои коррективы, и с приходом новой власти здание церкви заняло зернохранилище. В больших подвалах хранили мёд, солили капусту, грибы. В самом храме, сменяя друг друга, работали кинотеатр и швейная мастерская.

А началось всё с того, что летом 1935 года в с. Шаркан запретили колокольный звон. «Нарушает нормальный ход занятий в учреждениях и школах. Прекратить», – в один голос заявили профсоюзные организации райцентра. С тех пор бить в колокол разрешалось исключительно по случаю больших пожаров и наводнений.

Когда и куда впоследствии исчезли колокола – доподлинно неизвестно.

Спустя четыре года, летом 1939-го, с вершины церковного купола сняли крест.

«Вызвался на это дело крестьянин из Кыквы, – вспоминают старожилы. – «За гроши поднялся он по металлической лестнице, прикреплённой к куполу, и срезал крест.

Столпившийся вокруг окрестный люд ругался и кричал, взывая к совести безбожника не брать грех на душу – кара господня неизбежна. Но все призывы оказались напрасны. Место святыни занял красный флаг.

С чувством выполненного долга мужчина благополучно спустился вниз… Через месяц его не стало. Придавило деревом на заготовке древесины».

Годы спустя при возведении пристроя к бывшему дому купца Зонова (ныне – районный музей) строители использовали кирпич уже разрушенного храма. Часть материала пошла на строительство районного Дома культуры, возведённого рядом с бывшей церковью в 1959 году.

--------------------------------
По воспоминаниям Анатолия Михеева, уроженца д. Галичево; по материалам газеты «Новый Путь» от 6 октября 1959 года, «Путь Ленина» от 1 ноября 1990 года № 131, «Вестник» от 26 марта 2002 года № 22; Центрального государственного архива Удмуртской Республики (ф. Р-443, оп. 5, д. 18)

КУТЮРЬЕ МЕСТНОГО ПОШИВА

Как говорила героиня фильма «Москва слезам не верит»: «Если у мужчин есть свои дела, они спокойно могут заняться ими». Эта статья больше заинтересует женщин.

Речь пойдёт о сельской моде. Точнее о тех, кто её создавал: портных и закройщицах комбината бытового обслуживания.

Это сегодня обновить гардероб можно, не выходя из дома. Так называемый диванный шопинг* прочно вошёл в повседневный обиход, изрядно потеснив традиционную торговлю.

А раньше модницы стройными рядами шли к местным кутюрье, работавшим под вывеской КБО. Комбинат был поистине «многофункциональным центром» своего времени: в его стенах оказывали самые разные виды бытовых услуг, львиная доля которых приходилась на пошив одежды.

Своим появлением служба быта была обязана своеобразной сделке, которую государство заключило с гражданами: все бытовые хлопоты перекладывались на плечи специализированных учреждений, а освобождённое от домашней суеты население гармонично развивалось, всячески способствуя построению коммунизма. Сейчас реформу подобного масштаба назвали бы очередным национальным проектом.

Но если отвлечься от политики и хорошенько порыться в старом шкафу, многие женщины и сегодня смогут найти немало вещей, сшитых на заказ мастерицами районного КБО.

«Ну почему только женщины, – тут же поправляет меня Вера Григорьева, проработавшая закройщицей комбината более 20 лет, – мужчины были у нас не менее частыми гостями».

Клиентская база предприятия была самой разношёрстной. Секрет такой популярности крылся в элементарном отсутствии широкого ассортимента одежды. Предложение местных магазинов едва покрывало спрос.

Большой удачей было «отхватить дефицит». Кодовая фраза «в магазине выбросили импортные сапоги» буквально сметала с рабочих мест женскую половину райцентра, особым шиком среди которых считалась югославская одежда и обувь.

В остальном выручали собственная смекалка, школьный курс кройки и шитья, швейная машинка и… работницы комбината.

Востребованность предприятия была столь высока, что вынуждала вести двусменный режим работы. «Плюс каждый крупный населённый пункт района имел свой КПП, куда поступали заказы от населения, – вспоминает Вера Игоревна. – Не всякий мог себе позволить отлучиться в райцентр заказать обновку, тут-то на помощь и приходили комплексно-приёмные пункты КБО на местах».

От оформления заказа до первой примерки проходило две недели. Над созданием изделий колдовали бригады пошива верхней одежды и лёгкого платья.

«Нередко люди приходили к нам со своей тканью, – продолжает Вера Игоревна. – Достать в то время хороший образец было делом не из простых. У нас же в наличии имелись даже меха – из чернобурки и норки получались отличные воротники на пальто».

Одежда, выходившая из-под рук мастеров шейного цеха, отличалась высоким качеством исполнения, а главное – получалась по-настоящему уникальной. «Штучный товар, второй такой не сыщешь, – делятся воспоминаниями старожилы. – Настоящий кутюр».

Сегодня винтажный эксклюзив украшает не одну «модную коллекцию» жителей района. Вещи, оставшиеся в память об ушедшей эпохе, хранят немало воспоминаний. «Да, было время…» – тихонько вздохнёт кто-то, случайно наткнувшись на них в стареньком шкафу. И, вспомнив молодость, добавит: «А всё-таки хорошее было время».


*Покупки в интернет-магазинах.

НАШИ «КРЕМЛЁВСКИЕ» ЁЛОЧКИ

Так ласково жители райцентра называли голубые ели, более 40 лет украшавшие центральный сквер Шаркана.

Сегодня уже мало кто вспомнит, что появлению этих деревьев мы обязаны Караваеву Геннадию Михайловичу, помощнику шарканского лесничего, привёзшего однажды пару «экзотических» экземпляров домой.

Несмотря на то, что голубая ель давно перестала быть «заморской диковинкой»*, дерево до сих пор носит неформальный статус «государственного». А уж во времена СССР и вовсе было «священной коровой» отечественной флоры.

Моду на голубые ели диктовал Кремль. Всяк уважающий себя секретарь обкома и директор завода непременно усаживал свою вотчину дефицитными деревцами. Одна примета в то время работала безотказно: ежели вдоль стен красуются голубые ели – вы на пороге передового предприятия, ибо такие ёлочки мог себе позволить далеко не каждый.

Правда, в Шаркане ёлки изначально прописались вдали от больших проходных – в глубине частного сектора, на ул. Механизаторов. Геннадий Михайлович, привезя их уже изрядно подросшими, решил украсить ими палисадник своего нового дома. Необычные ёлки хорошо прижились и дружно пошли в рост. Да так рьяно, что очень скоро стало ясно: деревьям здесь не место.

И вот однажды весной 1980 года, после очередного совещания в исполкоме, помощник лесничего предложил пересадить ёлки перед главным зданием райцентра. Предложение одобрили единогласно и едва ли не в тот же день организовали «десант» из комсомольцев и водителя за деревьями, уже успевшими изрядно вымахать.

Так хвойная парочка разместилась в аккурат напротив главного входа административного здания, став на десятилетия одним из негласных символов местной власти.

В ноябре 2021 года хвойный дуэт сменило трио: на месте старых елей обосновались молодые саженцы, заменив на почётном посту «ветеранов».

______________________
* Родом голубая ель из Северной Америки.

Источник: газета «Вестник» от 20 апреля 2004 года № 35

«МЫ ОБРЕЧЕНЫ НА ПРОИЗВОДСТВО ЛЬНА…»

«…Мы ели льняное масло, ходили в льняной одежде, лён – в наших генах», – убеждён директор Шарканского льнозавода Николай Коровкин.

80 лет истории предприятия – не просто череда монотонных трудовых будней, производственных взлётов и падений. Это попытка вернуться к своим истокам.

Лён – одна из древнейших культур Руси. До революции он лидировал в списке экспортных товаров, являясь не просто визитной карточкой страны, но её стратегическим продуктом.

Не случайно в тяжелейший период Великой Отечественной войны в удмуртской глубинке было организовано именно льноперерабатывающее производство. Лён незаменим при производстве пороха, тканей для пошива армейского обмундирования, изготовления брезентов, плащ-палаток, чехлов. Это топливо, вата, масло, стройматериалы, так необходимые фронту.

На протяжении десятилетий Удмуртия лидировала по количеству льнозаводов. Шарканское предприятие – одно из старейших. Оно ведёт своё начало с 1943 года, когда в селе был построен небольшой деревянный цех для скупки и переработки выращенного колхозами льна.

Очень скоро завод стал источником постоянной и сезонной работы для окрестного населения. Однако настоящий льняной бум пришёлся на послевоенное время. «В школе нас регулярно привлекали к работе на льне», – вспоминают старожилы, – «его пололи, теребили, связывали в снопы, расстилали...».

Лён – культура трудоёмкая. В 12 раз трудозатратнее зерна. В отличие от зерновых, его не косят, а вырывают из земли. Затем оставляют вылёживаться в поле, где он мокнет под дождём, высыхает, снова мокнет, его переворачивают — и так множество раз…

Испытание льном удаётся пройти не каждому. Несмотря на сложность технологии переработки, Шарканский льнозавод успешно сочетал решение производственных и социальных задач: для заводчан возводились жилые дома, в административном корпусе работали столовая, магазин, детский сад, медпункт. Рабочие регулярно проходили медосмотры, отдыхали в домах отдыха, лечились в санаториях…

1990-е годы поставили льняную промышленность на паузу. Вспомнили и заговорили о северном шёлке лишь в начале 2000-х.

Сегодня Шарканский льнозавод, по мере сил модернизируя и развивая производство, сумел обрести стабильность. Предприятие вошло в число лидеров по производству и обработке льна в России, чья продукция пользуется большим спросом у зарубежных текстильщиков. Оно одно из немногих сохранило классическую технологию переработки льна при полном цикле производства — начиная с семечка и заканчивая конечным продуктом.