В качестве методов обхода советской цензуры использовались иносказания (эзопов язык), самиздат, контрабанда, издание за рубежом («тамиздат») и другие способы.

Например, в Одессе с 1967 по 1982 годы функционировала подпольная библиотека неподцензурной литературы и самиздата, которой пользовалось около 2000 читателей.

Активными борцами с политической цензурой были советские диссиденты. Основным методом распространения информации был самиздат. Часть диссидентского движения занималась правозащитой — отстаиванием прав и свобод граждан, в том числе права на получение и распространение информации. Первый в СССР неподцензурный правозащитный информационный бюллетень «Хроника текущих событий» распространялся в самиздате в течение 15 лет — с 30 апреля 1968 по 17 ноября 1983 года. Аналогичной деятельностью занимались Московская Хельсинкская группа, Свободное межпрофессиональное объединение трудящихся и другие организации.

Известен также ряд случаев литературных мистификаций, когда авторы выдумывали якобы переводной источник. В частности, поэт Владимир Лифшиц придумал некоего английского поэта Джеймса Клиффорда, якобы погибшего в 1944 году на Западном фронте, переводы из которого он печатал, хотя это были его собственные стихи. Так же поступил поэт Александр Гитович, сочинивший имя «французского» поэта и печатавший свои произведения под этой маской. Булат Окуджава назвал одно из лучших своих стихотворений «Молитва Франсуа Вийона», поскольку был уверен, что по-другому цензуру ему не пройти.

Ещё одним методом обхода цензуры был так называемый «метод собаки». Он заключался в том, чтобы включить в произведение очевидно нелепый и привлекающий внимание цензуры яркий эпизод, в результате чего мелкие нюансы цензура не замечала. В частности, таким способом был почти полностью спасён от цензурных правок фильм «Бриллиантовая рука», в который режиссёр Леонид Гайдай специально включил в конце ядерный взрыв. Комиссия Госкино пришла в ужас и потребовала убрать взрыв. Посопротивлявшись для вида, Гайдай взрыв убрал, а фильм остался «неиспорченным» цензурой, на что Гайдай и рассчитывал. Впрочем, фильму всё равно не удалось избежать внимания цензоров к остальным деталям, но некоторые претензии были сняты.

Ещё об одном варианте преодоления цензурных запретов в кино рассказал режиссёр детского музыкального фильма «Приключения Петрова и Васечкина» Владимир Алеников. В 1983 году после отказа со стороны всех инстанций он сумел пригласить на просмотр фильма дочь Генерального секретаря ЦК КПСС Юрия Андропова Ирину, работавшую заместителем главного редактора журнала «Музыкальная жизнь». Одного лишь известия о предстоящем просмотре хватило, чтобы фильм был немедленно поставлен руководством Гостелерадио в программу Центрального телевидения.

В конце 1978 года в самиздате появился литературный альманах «Метрополь» с указанием имён авторов и составителей, среди которых были такие известные писатели, как Василий Аксёнов, Андрей Битов, Виктор Ерофеев, Фазиль Искандер, Евгений Попов, Белла Ахмадулина, Владимир Высоцкий, Семён Липкин, Андрей Вознесенский. По словам Людмилы Алексеевой, это был первый столь массовый случай «явочного осуществления писателями-профессионалами свободы творчества в обход цензуры». Авторы и составители подвергались преследованиям, в частности, В. Ерофеева и Е. Попова исключили из Союза писателей.

Важным и массовым неподцензурным каналом распространения информации стали анекдоты. Через эту фольклорную форму люди часто выражали своё критическое отношение к власти и коммунистической идеологии. Особое распространение политические анекдоты получили в 1960-е — 1970-е годы. В начале 1980-х годов хороший анекдот за 3 дня распространялся от Москвы до Владивостока[193]. Власти преследовали распространителей анекдотов, в том числе в уголовном порядке.

С появлением у населения большого числа бытовых магнитофонов в обход цензуры стали распространяться (свободно копироваться на носители) рок-музыка и авторские песни, а с появлением видеомагнитофонов — неподцензурные зарубежные фильмы, доставленные контрабандой.

Первым советским рок-музыкантом, открыто пренебрегшим цензурными правилами, стал Михаил Борзыкин (группа «Телевизор»), исполнивший на концерте в 1986 году не прошедшие «литовку» песни «Мы идём» и «Выйти из-под контроля». После этого группе на полгода запретили выступления.

На фото Наталья Горбаневская — создатель первого в СССР «самиздатовского» правозащитного бюллетеня «Хроника текущих событий».

Расистски настроенные подростки пытаются выпроводить из кафе чернокожего студента в Арлингтоне (Вирджиния). 10 июня 1960 года группа студентов устроила здесь ненасильственную забастовку — они приходили в рестораны и кафе и садились рядом с белыми посетителями. Некоторые из них были арестованы полицией, но эту акцию поддержали горожане. Так Арлингтон стал городом, свободным от сегрегации.

Судан, по данным медиакомпании Thomson Reuters (2013), занимает 17 место из 22 по правам женщин среди арабских стран. Среди представителей национальной ассамблеи страны 25% составляют женщины. Занимает 129 место из 148 стран по половому равенству. Согласно закону, женщины, плохо покрывающие своё тело, могут быть арестованы и понести наказание в виде порки. 38% женщин безграмотны, и 12,1 миллионов — обрезанные.

Права женщин Южного Судана, где преобладают христианство и местные религии, тоже неудовлетворительны, но значительно выше по сравнению с Суданом. Судан является одной из нескольких стран, не подписавшей конвенцию о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, мотивируя тем, что это противоречит исламским ценностям и предписаниям.

Некоторые попытки по улучшению положения женщины предпринимались в 70-е годы, когда проводились программы по улучшению благосостояния женщин. В 1983 году в стране появился первый союз домохозяек, цель которых является облегчение к доступу потребительских товаров для женщин по более низкой цене.

Общество Судана продолжает жить по консервативным культурным и религиозным законам. Важную роль в этом сыграли многочисленные конфликты и столкновения в стране, которые происходят уже с середины XX века. Это привело в радикализации исламского населения, среди которого стали развиваться идеи исламского фундаментализма — «возвращения к подлинной культуре» и искоренения всех традиций, противоречащих исламским предписаниям, которые «ослабляют мораль женщины», а именно: максимальное ограничение участия женщин в общественной жизни, пропаганда роли женщины как домохозяйки. Девочке разрешено вступать в брак уже в 10 лет. 32% девушек были выданы замуж в возрасте 18 лет. Вдова может выйти повторно замуж, при условии, что откажется от своих детей, оставив их на попечении родственников покойного мужа. В стране практикуется множество ритуалов, не связанных с исламом, которые женщины должны проводить при родах, свадьбе, смерти близкого, ежедневно, даже во время работы. Например, на свадьбе во время празднования женщина полностью посвящает время многочисленным ритуалам.

Качество образования остаётся для девочек очень низким и сводится к простым навыкам письма, чтения и иногда арифметики. Большинство девочек покидают школы при наступлении переходного возраста. Количество девушек, получивших среднее образование, составляет 12,8%, однако эта цифра не может считаться достоверной, так как качество среднего образования для женщин остаётся крайне низким. Женщина получает менее качественные медицинские услуги, чем мужчина, при родах смертность составляет 720 на 100,000 родов. Женщины работают в основном в области сельского хозяйства, 78% −90% женщин работают в традиционном секторе, получая деньги на прожиточный минимум. Они играют очень важную роль в сельской экономике страны. Однако при модернизации сельского хозяйства считается нежелательным вовлекать в эту модернизацию женщин, а государство пытается внушить сельским работницам, что их деятельность не является работой. Лишь 10% работающих женщин пользуются современной техникой. На одном заводе в 1981 году женщины-работницы получали около 70% от мужской заработной платы.

В северных регионах широко практикуется женское обрезание, так как необрезанная женщина считается «нечистой» и склонной к прелюбодеянию. Также широко практикуется зашивание половых органов женщины, которые после замужества разрезаются. Обрезание на юге среди немусульман не практикуется. Хотя ислам не предписывает женщинам обрезаться, в Судане это повсеместно практикуется, особенно под давлением женщин пожилого поколения.

По докладам ООН, в 2005 году в регионе Дарфур, где повсеместно практиковалось сексуальное и физическое насилие над женщинами, работали негосударственные организации, которые стремились помочь женщинам, ставшими жертвами. Однако они были практически все распущены под давлением правительства, которое характеризовало деятельность организаций как незаконную и подрывающую культурные ценности мусульманского общества.

На фото девушки из Южного Судана

Против цензуры в СССР протестовали многие известные писатели, учёные и общественные деятели. Протесты начались почти сразу после введения цензуры. Уже 26 ноября 1917 года «Союз русских писателей» выпустил специальную однодневную «Газету-протест. В защиту свободы печати». В ней опубликовали свои материалы 3инаида Гиппиус, Евгений Замятин, Вера Засулич, Владимир Короленко, Дмитрий Мережковский, Александр Потресов, Фёдор Сологуб, Питирим Сорокин и др.

Против «произвола местной бюрократии», «комиссаров больших и маленьких» протестовали делегаты Первого Всероссийского съезда советских журналистов, проходившего в Москве в ноябре 1918 года.

8 ноября 1923 года Максим Горький написал Владиславу Ходасевичу:
«Из новостей, ошеломляющих разум, могу сообщить, что… в России Надеждою Крупской и каким-то М. Сперанским запрещены для чтения: Платон, Кант, Шопенгауэр, Вл. Соловьёв, Тэн, Рёскин, Ницше, Л. Толстой, Лесков, Ясинский (!) и ещё многие подобные еретики. И сказано: «Отдел религии должен содержать только антирелигиозные книги». Всё сие — отнюдь не анекдот, а напечатано в книге, именуемой «Указатель об изъятии антихудожественной и контрреволюционной литературы из библиотек, обслуживающих массового читателя»… Первое же впечатление, мною испытанное, было таково, что я начал писать заявление в Москву о выходе моём из русского подданства. Что ещё могу сделать я в том случае, если это зверство окажется правдой?».

Революционер, военачальник и дипломат Фёдор Раскольников 17 августа 1939 года в парижском журнале «Новая Россия» опубликовал «Открытое письмо Сталину», в котором, в частности, писал:
«Лицемерно провозглашая интеллигенцию «солью земли», вы лишили минимума внутренней свободы труд писателя, учёного, живописца. Вы зажали искусство в тиски, от которых оно задыхается, чахнет и вымирает. Неистовство запуганной вами цензуры и понятная робость редакторов, за всё отвечающих своей головой, привели к окостенению и параличу советской литературы. Писатель не может печататься, драматург не может ставить пьесы на сцене театра, критик не может высказать своё личное мнение, не отмеченное казённым штампом».

Ряд советских учёных выражал открытое возмущение некомпетентными действиями советских цензоров.

Академик В. И. Вернадский: «Трудно учесть вред цензуры — вполне бездарной, невежественной и, возможно, сознательно мешающей научной работе в нашей стране».

Академик П. И. Капица: «Мероприятия Главлита, на которые я жалуюсь, затрудняют нашу работу и к тому же оскорбительны для советского человека, поскольку непонятна та цель, которую они преследуют… Если это забота о чистоте наших мыслей и помыслов путём запрета знания греха, то в этом мало смысла… По-видимому, работники Главлита мало читали Щедрина, а то им бы была понятна нелепость рвения бюрократов к запретам».

В мае 1967 года писатель Александр Солженицын разослал получившее широкую известность среди советской интеллигенции и на Западе «Письмо съезду» Союза писателей СССР. В письме, в частности, было сказано: «Не предусмотренная конституцией и потому незаконная, нигде публично не называемая, цензура под затуманенным именем Главлита тяготеет над нашей художественной литературой и осуществляет произвол литературно неграмотных людей над писателями. Пережиток средневековья, цензура доволакивает свои мафусаиловы сроки едва ли не в XXI век! Тленная, она тянется присвоить себе удел нетленного времени: отбирать достойные книги от недостойных».

10 декабря 1975 года Елена Боннэр огласила в Осло текст Нобелевской лекции академика Андрея Сахарова, в которой он требовал среди прочего «свободы совести, существования информированного общественного мнения, плюрализма в системе образования, свободы печати и доступа к источникам информации».

Против цензуры публично протестовали также Михаил Булгаков, Михаил Зощенко, Владимир Войнович, Константин Симонов, Александр Твардовский, Корней Чуковский, Константин Федин, Виктор Шкловский, Илья Эренбург и многие другие.

Против некоторых цензурных ограничений возражали даже сами цензоры. В частности, начальник III управления Главлита Владимир Симаньков рассказал, как благодаря цензуре зарубежные аналитики «вычислили» все оборонные предприятия СССР в Средней Азии.