Не обольщайся красотой:
Она осыплется, увянет
И станет небылью, тщетой,
Гремушкой маковой в кармане.

Свистулькой, куклой, ангелком
Во тьме светящейся еловой,
Шумящим зернами стихом,
Сушеной музыкой цветковой.

Владимир Мялин

Не скажу, что дела мои плохи.
Просто на сердце столько легло, —
Наслоилось так много эпохи,
Что мне душу носить тяжело.

Друг веселый, мой друг ненаглядный,
Эту ношу со мной не дели,
Без нее я что куст виноградный,
Оторвавшийся от земли.

Издаля, словно шапочка лисья,
Манит солнышко севера нас,
И нужней твоего легкомыслья
Для меня ничего нет сейчас.

Инна Лиснянская

Меж бровями складка.
Шарфик голубой.
Трепетно и сладко
Быть всегда с тобой.

В час обыкновенный,
Посредине дня,
Вдруг пронзит мгновенной
Радостью меня.

Или ночью синей
Вдруг проснусь в тиши
От необъяснимой
Нежности души...

Константин Ваншенкин

Когда нет тебя рядом,
Болит пустота,
Так болит, как рука,
Что ножом отнята.

Николай Доризо

Бьет шаман колотушкою в лунный бубен, рассыпаются звуки снежинками в небе. Лес заснежен, тих он и беспробуден, а за лесом реки лежат и степи. Я стою перед лесом, подняв ладони, принимая снег и еловый запах. Бьет шаман в тишине по озерам сонным, дикий лис крадется на рыжих лапах. У костра шаман, и он бьет в свой бубен, запрокинув голову, дико пляшет. Я иду, мне не страшно, что дальше будет, я набрал в карман блестящих кругляшек – золотистых отсветов этой ночи, я потом просыплю их на дорогу, чтоб гоняли тень от деревьев тощих, чтоб светили вовремя и ко сроку.

Нас, детей из Андерсоновских сказок, из хтонической жути русских народных, — не запрешь среди взрослых глупых указов, мы найдем свой выход чутьем животным. Я беру колотушку, я бью по небу. Там, где падает звук, прорастает семя. Привожу в порядок свою планету, становлюсь ее солнце, вода и время.

Лемерт (Анна Долгарева)