Господи, Иисусе Христе, помилуй нас грешных!

#Радуйся

Шел мальчик по дороге. Светило солнце, и вдруг он споткнулся и упал. Поранил ноги, сшиб лоб. И тогда обиделся мальчик на своего Бога и сказал: «Какой же Ты хранитель, если позволил мне так больно удариться». И пошел он по другой дороге.
Но не знал мальчик, что впереди на той дороге, где он только что упал, лежала ядовитая змея, и смерть поджидала его.
Пошел мальчик по другой дороге, и вдруг началась гроза. Побежал он к дереву, чтобы укрыться от дождя, но снова упал и ушибся. И снова он сказал Богу: «Ты не позволил мне даже укрыться от дождя, какой же Ты хранитель после этого». И свернул на третью дорогу.
Но не увидел мальчик, как молния ударила в дерево, под которым он хотел укрыться, и оно сгорело огнем мгновенно.
Пошел мальчик по третьей дороге. Шел он осторожно, смотря под ноги и говорил: «Не надеюсь я на Тебя больше, Бог, не охраняешь Ты меня, не даешь идти по дорогам, выбранным мною». И вдруг снова упал и сломал себе руку. Дикая боль охватила его, и возненавидел он своего Бога и сказал: «Не верю я больше в то, что Ты есть. Не пойду я по дорогам, а пойду через горы. Не помогаешь Ты, а только мешаешь».
Но не знал мальчик, что третья дорога никуда не вела, а в конце её была лишь чёрная пропасть.
И полез мальчик через горы. Трудно было, и тело ныло, но когда он добрался до вершины, то с высоты её увидел три дороги, и змею ядовитую - на первой дороге, и дерево обгоревшее - на второй, и пропасть чёрную - на третьей и понял, что каждый раз Творец спасал его от гибели. И с тех пор стал доверять Ему...

Мораль: запомни - не все, что на первый взгляд кажется тебе неудачей, ею является. Возможно, неудача есть великое благо для тебя, ибо именно она спасает от беды, к которой тебя не допустила. Не спеши роптать на судьбу, возможно, она к тебе очень благосклонна. Не всегда глаза могут увидеть то, что впереди тебя…

Господи, Иисусе Христе, помилуй нас грешных!

#Радуйся

Господи, Иисусе Христе, помилуй нас грешных!

#Радуйся

Господи, Иисусе Христе, помилуй нас грешных!

#Радуйся

Господи, Иисусе Христе, помилуй нас грешных!

#Радуйся

«ДУША ХОДИЛА…»
В конце 70-х годов была у меня не совсем обычная встреча в Ташкенте. Узнав, что я провел несколько встреч с прихожанами, рассказывая им о случае с Клавдией Устюжаниной, в епархию обратилась жительница Ташкента Акилина — оставила свой телефон, чтобы в следующий приезд и ей услышать про Клавдию.
Потом попросила разрешения рассказать о происшедшем с ней самой случае. Вроде ничего особенного в нем нет, и кто-то может с недоверием отнестись к подобному свидетельству, к тому же Святые Отцы учат не доверять снам. Но Акилина рассказала о себе со смирением, сильно переживая случившееся. Потому я решаюсь передать читателям ее рассказ.
«Лежала я в больнице на Госпитальной улице, как раз напротив епархии — у меня был перелом ноги. Наконец, сняли с меня гипс, и я лежала на койке — отдыхала после обеда. Вдруг подходит ко мне какая-то молодая монахиня, называет меня по имени и говорит:
— Ну, Акилина, вставай — пойдем со мной.
Я тут же встаю, забыв, что перед тем не могла ступить на больную ногу. Пошла за монахиней — не взяла ни костылей, ни палочки, даже тапочки не надела. Только нога правая у меня забинтована. Спускаемся мы с нашего второго этажа вниз, выходим на улицу. Только перешли через дорогу к трамвайной остановке (мне еще запомнилось, что мимо шел трамвай под номером 5), как я увидела сзади нее голубую прозрачную лестницу, ведущую ввысь, прямо в Небо.
— Иди за мной, — сказала монахиня и начала подниматься вверх по этой лестнице.
Я со страхом, с трепетом — но иду за ней. Высоко поднялись. Но я почему-то не боюсь, мне так спокойно и радостно. Кругом — сияние, вся земля в цветах, по зеленым улицам прямыми рядами тянутся большие палатки — голубые, салатные и зеленые. Люди светлые, приветливо беседуют, но что говорят — не слышно. Монахиня говорит мне:
— Запоминай — будешь рассказывать.
А дальше — снова лестница в Небо, выше прежней. Монахиня сказала, что там второе Небо. Там дома уже деревянные, резные, красоты несказанной. Люди радуются. Мы идем мимо них — они нам кланяются. Монахиня снова говорит:
— Смотри — запоминай.
Потом повела она меня по лестнице еще выше: на третье Небо, как она сказала. Поднимаемся, а там — высокие-высокие — белые дома. Полно цветов — да ароматных таких! Люди все в белом, сияющие. Ходят — радуются.
— Смотри — запоминай. Будешь рассказывать, — снова говорит монахиня.
Гляжу я на эту красоту и думаю: как же меня, грешницу, Бог сподобил увидеть эту радость? И уходить мне оттуда не хочется! Но монахиня ведет обратно. Спустились на второе Небо, на первое, потом — на землю. Заводит она меня обратно в мою палату и говорит:
— Ну, Акилина, теперь ложись, отдыхай.
Я только села на кровать, а она уже уходит. Вмиг встали перед моими глазами дивные места, которые она мне показала, и невозможным показалось мне, чтобы она ушла, не рассказав о них.
— Матушка, матушка, вернись! Поговори со мной! — громко кричу ей. Тут медсестра подбежала:
— Акилина, ты что кричишь?
— Верни, верни ее! — отвечаю.
— Кого?
— Да вон ту матушку!
— Какую матушку?
— Да вон она, вон она пошла!
— Что ты, нет никого.
— Как это — нет никого ?
Глянула — действительно, никого. Никто не видал и не слыхал ни о какой матушке. Врач подошел:
— Что за шум, Акилина? Все отдыхают, а ты кричишь.
— Да мы ходили с матушкой одной…
— Куда это вы ходили?
— На улицу…
— Ты — ходила ?! А ну-ка расскажи — где ты находишься? И как это ты с переломом ноги умудрилась ходить?
Я им все рассказала — и что в коридоре, по которому мы шли, два цветка с левой стороны, и что перила на лестнице деревянные, резные, голубой краской покрашены, и что трамвай 5-й номер мимо нас ехал. Удивились они: все точно я рассказала, хотя видеть этого не могла — ведь меня на «скорой» в больницу доставили, а из палаты я никуда выйти не могла…
Но когда я стала рассказывать про лестницу в Небо, про свое путешествие с монахиней, врач стал щупать у меня пульс, измерять давление. Потом сказал:
— Так ты сама рассуди, Акилина, у тебя даже палочки, чтобы ходить, нет, ты еще на ногах даже с костылями не держишься. У тебя и тапочек нету. А на ноге бинт — чистенький, беленький. Если бы ты хоть раз наступила на асфальт, то отпечаток бы остался. Как же ты ходила?..
Глянула я на бинт — и вся краской залилась. Выходит — нафантазировала я все? Но сама я точно знаю, что ходила по лестнице на Небо с той монахиней. Такая радость в душе осталась — ничем ее не опишешь, не выразишь. Как бы мне хотелось там снова оказаться! Но как же жить надо для этого — безгрешно…»
Все, кому Акилина рассказывала про этот случай, считали, что это с ней от высокого давления — что-то вроде галлюцинации. Но мне думается, что это реальное духовное переживание. Разве она ногами ходила? Душа ее ходила на Небеса! А тело ее лежало. Но если душа вдруг потянулась к святому, высокому — разве это не истина? Ведь так же и у Клавдии Устюжаниной было. До операции, до того, как побывала ее душа на Небе, была она одна, а после — стала совсем другая.

Протоиерей Валентин (Бирюков)