Камни, ракушки, песок…

Сергей Афонин

Кто из нас не видел, как на берегу моря дети строят замки из песка или пирамидки из окатанной морем гальки? Никому и в голову не придет, что данное занятие можно легко отнести к направлению в искусстве под названием «ленд-арт».

Ленд-арт неразрывно связан с природным ландшафтом. Художественные произведения делаются на земле из того, что лежит буквально под ногами. Жизнь их обычно коротка: они предоставлены сами себе и никак не защищены от воздействия сил природы. Возникнув в середине 60‑х гг. XX в., это направление являлось выражением протеста против безжалостной коммерциализации искусства, отказа от галерей, музеев и выставочных залов.
Основная причина появления ленд-арта — реакция на кризис ХХ в. в отношениях между природой и человеком, причем реакция не только на техническое развитие цивилизации, но и на новое мировоззрение человека, далекое от заботы об окружающей среде.
Часто приверженец этого вида искусства создает свое произведение в столь удаленном от людей месте, что только вовремя сделанная фотография может дать представление о выполненной им работе.
Джон Форман творит в различных стилях ленд-арта. Большую часть работ он выполняет прямо на берегу моря. Галька, выброшенные волной предметы, сам песок — его «инструменты» и «палитра». С их помощью он создает завораживающие узоры и композиции. Бродя по пляжу, он собирает камни разных форм, цветов и размеров и выкладывает из них на земле гипнотические узоры, в которых видится настоящая жизнь и движение. Масштаб его произведений сильно разнится. Джон может работать над чем-то совсем небольшим, миниатюрным, или создавать огромный рисунок на песке, который рассмотришь только с высоты прибрежного утеса. И хотя его работы эфемерны, он любит свои творения и находит в этом творчестве глубокий смысл.
Вот тихий день сменяется непогодой. Поднявшиеся волны начинают захлестывать пляж, смывая, разрушая очередное его творение… «Не страшно: таков ленд-арт, мои картины долго не живут, но я счастлив, работая над ними», — говорит Форман.
Выросшего в Уэльсе, художника с детства манила красота морского побережья и прибрежных лесов, которые будили в нем творческие порывы.
Джон Форман создает свои впечатляющие картины, утверждая наличие важной взаимосвязи с местом их рождения.

Чрево левиафана

В прошлом выпуске, в рубрике «Коллекция», мы рассказывали о гоночных яхтах J-класса. Автору статьи пришло в голову сравнение этих огромных парусников с Левиафаном. Взгляд на фотографии яхт с экипажем на борту наводит на мысль, что, несмотря на узкий корпус, суда такого размера имеют вполне достаточный объем внутри, чтобы с комфортом разместить владельца, его гостей и команду. Мы решили поделиться с читателями фотографиями внутреннего обустройства одной из яхт — «Hanuman», современной реплики «Endeavour II», построенной в 2009 г. в Нидерландах верфью Royal Huisman. Остается только добавить, что это судно имеет длину 42 м, максимальную ширину 7 м и водоизмещение 183 т. Остальное расскажут снимки.

Рубрика "Рыбный день"

«Магадан» на Неве

Плавучий ресторан «Магадан», работающий под управлением холдингов Pinskiy & Co и Novikov Group, уже не первый год привлекает к себе внимание и балует гостей и жителей Санкт-­Петербурга потрясающими возможностями для проведения мероприятий любого масштаба! Располагая тремя банкетными залами, он с легкостью становится респектабельным местом для камерных вечеринок в кругу близких друзей или служит для организации грандиозного торжества в ознаменование важного события.

Расположенный в самом центре Северной столицы, «Магадан» позволяет любоваться с борта прекрасными видами на набережные города и его мосты, Исаакиевский собор, Эрмитаж, Петропавловскую крепость, Стрелку Васильевского острова. Совсем рядом, на акватории Невы, кипит жизнь морского города. Стоит только взойти по трапу, как симфония петербургских улиц сменяется криками чаек и плеском волн.

Банкетный зал с панорамными окнами готов принять до 150 персон; нижний зал с богатым техническим оснащением поможет устроить праздник для 70 гостей; верхняя палуба вместит от 20 до 50 человек. А для событий в стиле open-air на судне работает веранда с возможностью причаливания частных яхт.

Банкетное меню «Магадана» насыщено морепродуктами, блюдами европейской и азиатской кухни.

В ресторане можно отметить день рождения, провести продуктивный нетворкинг, устроить романтический свадебный банкет или закатить яркий выпускной — полет фантазии команды заведения не ограничен! Любой сценарий воплотится на самом высоком уровне.

Ресторан-корабль «Магадан»
Санкт-Петербург, Мытнинская наб., 6
+7 (921) 921-36-76
event@magadan-spb.ru
www.magadan-spb.ru

Вокруг света на шлюпе «Сенявин»

Павел и Полина Матвиец

Жизненный путь графа Федора Петровича Литке (1797–1882) был долог, а его послужной список более чем внушителен: президент Российской Академии наук, вице-президент Русского географического общества, воспитатель цесаревича Константина Николаевича, главный командир Кронштадтского порта и организатор его обороны во время Крымской вой­ны, полный адмирал, участник и организатор многочисленных морских плаваний, два из которых были кругосветными. Даже не верится, что все это — об одном человеке. Прямодушный моряк, сделавший карьеру царедворца и высокопоставленного чиновника, отличался «героической государственной честностью и неподкупностью». Его имя сохранилось на географических картах, в честь него учреждена медаль Русского географического общества.

Рано осиротевший Федор Литке не был избалован вниманием и заботой родных и близких. И лишь выбранное дело — морская служба — вело его вперед, не позволяя впадать в уныние. Удача улыбалась ему не раз! Отличившись еще гардемарином во время вой­ны с французами в 1813 г., он в 1817 г. в чине мичмана был зачислен в состав кругосветной экспедиции на шлюпе «Камчатка».
Капитаном корабля был В. М. Головнин (1776–1831), который стал для Литке прекрасным наставником. Плавание позволило молодому мичману усвоить главное из того, что преподавалось в «школе Головнина»: быть умелым моряком, авторитетным командиром, смелым и находчивым в любых обстоятельствах, и чураться парадности. В 1821 г. лейтенант Литке получил назначение командиром северной экспедиции на бриге «Новая Земля». Он блестяще справился со сложнейшими задачами, исследуя северные берега нашего отечества. Проведя в общей сложности четыре года в плаваниях, он внес огромный вклад в корректировку карт морей Северного Ледовитого океана. По итогам полярных экспедиций был издан подробный научный отчет. И когда пришла пора выбирать командира парусника, уходящего в кругосветное плавание, лучшей кандидатуры было не сыскать.
Сама экспедиция осуществлялась на двух кораблях. Среди многих поставленных перед нею задач значилось и разрешение ряда важных географических вопросов. Надлежало «описать земли Чукочь и Коряков и полуострова Камчатки, берега Охотского моря и Шантарские острова», а кроме того, пройти там, где «на некоторых картах недавно начали означать острова под именем Бонин-­Сима» и «исследовать подробно все пространство, в котором находится архипелаг Каролингских островов». Флагманским шлюпом «Моллер» командовал М. Н. Станюкович (1786–1870). Вторым был шлюп «Сенявин», командиром которого и назначили капитан-­лейтенанта Ф. П. Литке.
«Сенявин» был специально выстроен для экспедиционных нужд. Он имел длину 30 м, его водоизмещение составляло 300 тыс. т, артиллерийское вооружение — 16 пушек.
В экипаже у Литке было два помощника: лейтенанты Завалишин и Аболешев, — а также шесть младших офицеров и 50 матросов и старшин. Кроме того, для решения научных задач участие в экспедиции принимали трое ученых-­натуралистов: биологи А. К. Мертенс и Ф. Г. фон Киттлиц и геолог А. Ф. Постельс. Оба корабля шли самостоятельно, лишь намечая в ходе плавания редкие рандеву. Точный маршрут был оставлен на усмотрение командиров.
20 августа 1826 г. «Сенявин» вышел из Кронштадта и почти сразу попал в настоящую бурю. Она стала серьезным испытанием для недавно спущенного шлюпа и позволила выявить и устранить слабые места в его конструкции.
Последующий заход в Англию был традиционным для всех русских кораблей, отправлявшихся в дальние плавания. Здесь закупались геофизические приборы и хронометры для астрономических наблюдений. Задержавшись в Ла-­Манше из-за встречных ветров, «Сенявин» начал отставать от предполагаемого графика. Но эта задержка отвела от судна большую беду. Шлюп пришел на Канарские о-ва после обрушившегося на них чудовищного шторма, который в конце октября 1826 г. погубил там множество кораблей. Изрядно сократив стоянку в гавани Санта-­Крус-де-­Тенерифе, Литке начал переход через Атлантику, и 13 декабря «Сенявин» впервые пересек экватор, отметив это событие должным образом. Новый год встречали в заливе Рио-де-­Жанейро. Здесь капитан дал команде двухнедельный отдых, проведя ряд важных астрономических и магнитных наблюдений. Пополнив запасы воды и провизии, двинулись дальше. Теперь шлюпу предстояло обогнуть Южную Америку.
Успешно миновав коварный м. Горн, «Сенявин» пришел в залив Консепсьон, где была назначена встреча с «Моллером». Здесь натуралистам корабля представилась возможность пополнить свои коллекции. Но флагман так и не появился. С ним удалось встретиться лишь 18 марта в гавани Вальпараисо, куда «Сенявин» прибыл для проведения научных наблюдений. Но встреча получилась скоротечной: «Моллер» уже покидал это место.
В предместье Альмендрале участники экспедиции устроили настоящую обсерваторию. За время стоянки здесь было совершено множество интереснейших экскурсий, записана масса полезных сведений о культуре местных жителей, собраны коллекции образцов растений, животных и горных пород.
3 апреля 1827 г. шлюп продолжил путешествие. Прокладывая курс к Ново-­Архангельску, Литке старался выбрать наименее изученный маршрут и пройти к юго-востоку от Гавайских о-вов. Его надеждам открыть в этой части океана какие-­нибудь новые острова не суждено было сбыться. Зато удалось провести интереснейшие физические наблюдения (метеорологические, астрономические и магнитные). После десяти недель плавания по Тихому океану 12 июня 1827 г. «Сенявин» пришел на Аляску. Тут экспедиция задержалась на полтора месяца. Результатом стоянки на о. Ситка стал научный очерк об этом крае, его жителях и деятельности Российско-­Американской компании. В это время в русской фактории проживало около 800 человек, большая часть из которых была летом занята на морских промыслах. Прибытие корабля из Санкт-­Петербурга внесло изрядное оживление в привычный ход жизни компанейцев.
19 июля плавание продолжилось. После захода на о. Уналашка предстояла серьезная работа по описанию цепи малоизученных Алеутских о-вов. На своем пути путешественники часто встречали охотников на морского зверя — алеутов. Русские моряки их называли морскими казаками — за лихость в управлении своими «похожими на лыжи» байдарками. Литке признавался, что богатство зверем при открытии этих островов «превосходило вероятие». Описав ряд островов и уточнив навигационные карты, к концу августа Литке взял курс на Петропавловск. Идти в Берингов пролив было уже поздно.
В Петропавловске «Сенявин» провел около месяца, и 19 октября 1827 г. капитан вновь вывел корабль из Авачинской бухты, направившись к малоизученным Каролинским о-вам. Первым в этом архипелаге, где участники экспедиции высадились на берег, оказался о. Юалан, населенный добродушными и гостеприимными туземцами. Один из местных вождей — юрос Нена — даже поменялся с капитаном Литке именами, став «юросом Лицке». В канун новогодних праздников русские моряки покинули это место, увозя с собой подробные карты, естественно-­научные коллекции и этнографические заметки. На острове понравилось все, кроме практически непрерывных дождей, сильно досаждавших путешественникам.
Для определения положения магнитного экватора Литке решил спуститься южнее, предпочитая двигаться только в светлое время суток, чтобы увеличить шансы на обнаружение новых островов. И вот утром 1 января 1828 г. вахтенные доложили о большом, высоком, окруженном рифами острове, не отмеченном на картах. Так были открыты о. Пыйнипет и другие более мелкие острова, названные Литке Островами Сенявина. Удобного места для высадки не находилось, да и местные жители не производили впечатление гостеприимных хозяев. Одну из бухт даже назвали Бухтой дурного приема. Во избежание возможных конфликтов и насилия капитан решил ограничиться описанием берегов с борта корабля.
Через короткое время «Сенявин» достиг соседней группы островов Мортлока. Местные жители были настроены благожелательно. Прекрасные мореходы, они частенько на своих легких лодках с балансирами подходили к русскому кораблю с дружескими визитами. Проведя астрономические и магнитные наблюдения, экспедиция, минуя группы островов Намолук и Намонуито, достигла о. Гуама в архипелаге Марианских о-вов, хорошо известного русским морякам по плаваниям В. М. Головнина и О. Е. Коцебу. Испанский губернатор острова радушно принял россиян. Пребывание на Гуаме было омрачено лишь несчастным случаем на охоте: Литке по неосторожности прострелил себе правую руку и полтора месяца пребывал в «вынужденной бездеятельности». Оттуда «Сенявин» вновь направился к Каролинским о-вам и тщательно обследовал западную часть архипелага — группы островов Элато, Намуррек, Фарройлап и Улеай. В результате реальные размеры архипелага оказались почти в 25 раз меньше!
В конце марта 1828 г. «Сенявин» взял курс на север, чтобы в теплое время года выполнить важнейшую часть программы — исследовать берега Берингова моря. По пути к Камчатке Литке немного отклонился к о-вам Бонин, существование которых ставилось географами под сомнение. Острова существовали на самом деле и уже вовсю описывались британским капитаном Бичи. Кроме того, на одном из них проживали робинзоны — два потерпевших крушение британских моряка, которые, пользуясь случаем, уговорили Литке забрать их с острова. Добравшись к концу мая до Петропавловска и пополнив там запасы, экспедиция продолжила плавание вдоль берегов Камчатки. Новой целью стал о. Карагинский. Он был необитаемым. Здесь мореплаватели задержались, описывая его и занимаясь научными изысканиями, жестоко страдая от… комаров. Имя Литке будет увековечено в названии пролива между материком и о. Карагинский.
Продолжив движение на север, экспедиция столкнулась с тяжелыми погодными условиями — сильными туманами, затруднявшими описание берегов. Поэтому Литке принял решение идти прямо к Берингову проливу и начать работу в заливе Лаврентия. Здесь же начались активные контакты путешественников с местным населением — чукчами, о которых Литке оставил множество интересных этнографических заметок.
Спускаясь южнее, экспедиция открыла пролив между материком и о. Аракамчечен, названный проливом Сенявина. Много было сделано у северного побережья гигантского Анадырского залива, в частности, подробно описан залив Креста, открытый Берингом. Не удалось лишь дойти до Анадыря. Стоял сентябрь, погода портилась, и все чаще море бывало бурным. Плавание длилось уже 25 месяцев. В целом программа экспедиции была выполнена. Пришла пора возвращаться. Вновь Петропавловск, за ним — почти родные Каролинские о-ва. Здесь Литке рассчитывал провести еще ряд научных наблюдений. Описав небольшие группы островов Мурилле и Фанану, «Сенявин» вышел к хорошо знакомым островам групп Фарройлап и Улеай. В журнале появляется горестное наблюдение: «…Не будучи обскурантом, можно, кажется, установить правило, что чем более дикие имеют сношение с просвещенными, тем они делаются хуже». Впереди был короткий, но приятный заход на гостеприимный островок Фейз и открытие еще одной группы островов Улюфый. Однако задерживаться уже не было возможности, так как к 1 января 1829 г. надлежало прибыть в Манилу для встречи с «Моллером» и дальнейшего совместного плавания в Россию.
Переход из-за погодных условий вышел сложным, но все-таки в Манилу поспели к назначенному сроку, а уже 18 января, выправив такелаж, снова вышли в море. Пройдя Зондским проливом в Индийский океан, корабли следовали вместе до Южной Африки, где «Моллеру» необходимо было зайти в Кейптаун. «Сенявин» же проследовал до о. Св. Елены, где остановился, ожидая его. 10 мая 1829 г. парусники пересекли экватор и через неделю зашли на Азорские о-ва, откуда отправились к берегам Европы. Стоянка в Гавре продолжалась около трех недель, и Литке встретился в Париже с выдающимся французским мореплавателем Ж. Дюмон-Дюрвилем. Во время остановки в Англии Литке посетил знаменитую Гринвичскую обсерваторию для поверки приборов, чтобы быть уверенным в точности собранных сведений. 25 августа 1829 г. шлюп «Сенявин» вернулся в Кронштадт. Плавание, длившееся три года и пять дней, завершилось.
Итоги экспедиции впечатляли. «…В Беринговом море определены астрономически важнейшие пункты берега Камчатки от Авачинской губы к северу, описаны подробно остров Карагинский и берег Чукоцкой от мыса Восточного (Дежнева) до устья реки Анадырь», — писал сам Литке. Кроме того, основательно исследован Каролинский архипелаг, в котором открыто 12, а описано 26 групп или отдельных островов. На основании собранных данных был составлен целый атлас, включавший в себя свыше 50 карт.
Натуралисты, принимавшие участие в экспедиции, привезли огромные коллекции животных (1500), растений (2500), горных пород (300) и свыше 400 рисунков. Был собран интереснейший этнографический и антропологический материал. Опубликованный отчет Ф. П. Литке был удостоен Демидовской премии, а сам автор избран членом-­корреспондентом Российской (Императорской) академии наук.

Другая «шестерка»

Леонид Свенский

Российские яхтсмены, услышав слово «шестерка», как правило, вспоминают национальный класс «Л-6», сохранивший свою популярность за 65 лет существования. Но наш рассказ — о «шестиметровике», международном классе, которому уже больше 115 лет.

История «шестиметровика», как, впрочем, и других «метровых» формульных классов, началась в далеком 1907 г. В то время это был самый маленький по размерам класс международной формулы, но с самого начала он вызвал большой интерес. В 1908 г. состоялся его олимпийский дебют. Уже к 1920 г. в Европе насчитывалось 280 «шестиметровиков», причем 70 из них — в Великобритании. Ранние яхты этого класса были в длину порядка 11,5 м и имели элегантные свесы. Большинство их вооружались гафельным шлюпом, экипаж составлял четыре человека.
Отличительной чертой «шестиметровиков» всегда были различные новшества, которые смело на них опробовали. К их числу относятся плавниковый киль, киль с крылышками, рули со скегами, носовые бульбы и прочее. Не все они оказались удачными, но благодаря таким экспериментам класс оставался современным и привлекал к себе внимание многих яхтсменов и конструкторов.
Велика заслуга «шестиметровиков» в развитии и совершенствовании парусного вооружения гоночных яхт. Большие передние паруса в течение многих лет использовали на полных курсах. Но в 1925 г. на яхте «Maybe» впервые испытали генуэзский стаксель c небольшой кривизной профиля, показавший высокую эффективность и на лавировке. В разные годы на яхтах 6mR тестировали и различные экспериментальные синтетические ткани для парусов.
Конечно, когда после 1952 г. класс перестал быть олимпийским, интерес к нему заметно снизился, но в 80‑е гг. прошлого века начался своеобразный ренессанс: появилось множество новых яхт. За прошедшие годы было построено более 1200 лодок, в настоящее время в мире сохранилось около 400, причем порядка 300 из них с разной степенью регулярности участвуют в гонках. Те, что спроектированы до 1965 г., гоняются в отдельном дивизионе классических «шестиметровиков».
В нашей стране в 1912 г. было всего две яхты этого класса, и они не принимали участия в Олимпийских играх в Стокгольме. В 1913 году в Императорский Речной яхт-клуб доставили еще два новых «шестиметровика» — «Китти» и «Стрелку», но они не успели проявить себя. Судя по всему, во время революции и Гражданской вой­ны их постигла печальная участь.
В 1952 г. СССР впервые принял участие в Олимпийских играх, причем «шестиметровик» значился в программе регаты. Не стоит думать, что выступление советских яхтсменов на Олимпиаде 1952 г. было заранее обречено на провал: так сказать, надо было осваивать новый класс яхт. Дело в том, что в 1940 г. в состав СССР была включена Эстония, которая имела прекрасные традиции и достижения в шестиметровом классе.
Первая эстонская яхта этого класса — «Tutti IV» — была построена в Шотландии на верфи известного конструктора Файфа в 1925 г. для Эмиля Фаля, владельца целлюлозной фабрики. В конце 20‑х гг. в Таллине регулярно проводились парусные недели, в которых участвовало 5–7 яхт 6mR новейшей постройки. Поскольку «Tutti IV» выступала в этих и других регатах очень удачно, Фаль решил заказать новую яхту для Олимпиады 1928 г. Ее построили в 1927 г. в Швеции на верфи Густава Эстландера, и она получила название «Tutti V». Летом того же года новый «шестиметровик» с рулевым Николаем Векшиным (российским яхтсменом, эмигрировавшим в Эстонию из Санкт-­Петербурга в 1920 г.) принял участие в 31 регате и в 30 из них победил. В 1928 г. в 12 регатах, проводимых в Швеции, Финляндии и Эстонии, удалось вновь добиться хороших результатов — выиграть 10 из них. В связи с этим надежды на успешное выступление на Олимпиаде в Нидерландах выглядели вполне оправданными.
Регата 1928 г. проходила 2–9 августа в два этапа. По итогам первых четырех гонок из 13 экипажей были отобраны шесть, которые в оставшихся трех гонках и разыграли медали. В итоге «Tutti V» с рулевым Николаем Векшиным стала бронзовым призером Олимпиады.
Кроме двух упомянутых, как минимум еще одна яхта этого класса была построена в Эстонии. Тот же Эмиль Фаль владел яхтой 6mR «Карамба», а также, по некоторым сведениям, в Эстонии до 1940 г. было два «шестиметровика» финской постройки.
После окончания Второй мировой вой­ны Николай Векшин стал выступать в чемпионате СССР. В 1945 г. он стал серебряным призером в классе яхт «Л‑45» и получил звание мастера спорта СССР. С 1948 г. в Таллине стали проходить всесоюзные парусные регаты. В 1948–1951 гг. в них принимали участие и «шестиметровики», а в 1950 г. специально для предстоящей Олимпиады в Англии была куплена яхта «Цирцея» (1937 г. постройки). Возможно, в Хельсинки у советского экипажа были бы шансы на удачное выступление. Например, для подготовки можно было привлечь того же Николая Векшина, но… В 1949 г. он выехал в Москву на заседание президиума Всесоюзной секции парусного спорта и там был арестован. Николая осудили по статье за антисоветскую агитацию, приговорили к десяти годам лагерей и направили в Норильский исправительно-­трудовой лагерь, где 15 января 1951 г. он скончался.
В результате в Хельсинки выступал экипаж с рулевым Николаем Ермаковым из Ленинграда. Итог — последнее, 11‑е место.
В 2020 г. петербургский яхтсмен Виктор Акацевич начал постройку современного «шестиметровика» «Комета» по проекту конструктора Михаила Тихонова. Его планы были весьма амбициозными. К сожалению, текущая ситуация, мягко говоря, не способствует успешному завершению этого проекта.

Что такое международная R-формула

Проектирование яхты по международной R-формуле можно сравнить с приготовлением блюда.
Чтобы понять, как формула работает, представьте себе, что у вас есть 6, 8 или 12 тыс. рублей, которые можно потратить. От вас зависит, как это сделать, но вы знаете, что есть оптимальная комбинация, имеющая лучший вкус (ходовые качества). То есть если вы потратите на лук (L, или длину) слишком много, вы купите меньше картошки (S, или площадь парусов), и наоборот.
Те, кто придумал правила, достаточно умно подталкивали к тому, чтобы блюдо получилось вкусным. Умножая кетчуп (d — цепная линия) на 3, они хотели сказать, что его не должно быть слишком много. С другой стороны, риса F (высота надводного борта) можно брать сколько угодно, но все знают, что рис в большом количестве не улучшает вкус.
Делитель в знаменателе не означает ничего. Он может быть равен 3, 4 или 153. Просто тогда «шестиметровик» станет «четырехметровиком», «трехметровиком» или «0,078-метровиком».
Эта формула дополняется специфическими правилами, такими, как размеры и вес мачты, размеры вырезов в палубе, численность экипажа и пр.

Первая формула, 1907 г.:
R metres = (L + B + 1/2g + 3d + 1/3√S - F)/2
L — длина ватерлинии, B — ширина, d — разность длины, измеренной по поверхности мидель-шпангоута и цепной линии, G — длина цепной линии, S — площадь парусности и F — высота надводного борта.
Величины G и S в формуле были введены для «борьбы» с увеличением осадки и огромными площадями парусности в начале прошлого столетия.

Вторая формула, 1920 г.:
R metres = (L + 0.25g + 2d + √S - F)/2.5
Авторы правил решили, что кетчуп d не так плох, как они думали, а слишком много картошки тоже нехорошо (нужен очень большой экипаж), то есть площадь парусности стала штрафоваться сильнее. Делитель был изменен для сохранения существующих классов.

Третья формула, 1933 г.:
R metres = (L + 2d + √S - F)/2.37
Грибы и сливки (B и G) были изъяты из формулы — перестали штрафоваться для лучшего вкуса (больше ширина и больше осадка). Делитель опять изменился.
Посолите, поперчите и добавьте приправу по вкусу. Приятного аппетита!