Не успел переехать, а уже пора выступать. С вокзала - прямиком на сцену)

Шучу, месяц на подготовку все же есть. А у вас, дорогие жители и гости Петербурга, есть время приобрести билеты на мой творческий вечер.

Да-да, вы все правильно поняли. Мое второе выступление с новой творческой программой "Классный час" уже на носу, а если конкретнее, то 22 мая.

Давайте не будем терять время. Вы - за билетами https://spb.qtickets.events/110923-aleksandr-rayn-peterburg, а я - репетировать.

Встречаемся в среду 22 мая, в 19:00
пл. Островского 1-3, Конференц-зал Российской национальной библиотеки.

П. С. Книги тоже планирую захватить.

Плохая примета

Павел Рефрижераторович Костромин сидел за своим рабочим столом, заваленным кучей объяснительных от техников, и без конца надувал и сдувал щеки, громко выпуская воздух.

— Вот же валенки бестолковые, — сказал он в пустоту, прочитав очередную объяснительную и, отложив лист в сторону, принялся за следующий. — «В ходе позднего ужина, переходящего в ранний завтрак, клиент просыпал соль. Я, Шкурин Антон Васильевич, техник судьбы четвертого разряда, в соответствии со статьей одиннадцать, пункт четыре, принял ручное управление судьбой и спровоцировал ссору между клиентом и его новой знакомой. В ходе разрастающегося конфликта потерял управление, что привело к неожиданным и трагичным последствиям, итогом которых стало внезапное примирение сторон путем физического контакта и зачатие нового перспективного клиента ОАО ”Техники судеб“».

Костромин выругался, затем взял телефон и вызвал к себе техника.

Через пять минут перед его столом, переминаясь с ноги на ногу, что-то бубнил себе под нос Шкурин.

— Я ни хрена не понимаю, что ты тут понаписал! — кричал Костромин, тыкая пальцем в объяснительную. — Что за внезапное примирение сторон? Какое еще, к черту, зачатие перспективного клиента?! — плевался он словами.

— Ну, они это… Ну, в общем…

— Не мямли, Антоша!

Шкурин тяжело вздохнул и, собравшись с духом и опустив нос, выдал:

— Переспали они, Павел Рефрижераторович! Ребенок у них будет.

— Ребенок? Ребенок?!!! Это ты его называешь будущим перспективным клиентом нашей конторы? Шкурин, ты совсем из ума выжил? Это, по-твоему, объяснительная?!

— Так ведь клиент же…

— Антоша-а, у тебя по разнарядке ужин и сон. Какое еще ручное управление? Ты должен был сообщить мне и ничего не предпринимать. А если вилка упадет в три часа ночи, ты что, побежишь на улицу искать женщину, которая должна срочно прийти?

— Так правила же…

— Правила у вас в институте! Или где ты там штаны протирал! Мы тут реальными делами занимаемся! Приметы, Антон, не твоя специализация ― тут уметь надо.

— Подумаешь… Никто же не умер…

— Уж не знаю, что лучше. В следующий раз звони мне, уразумел?

— Угу…

— Не слышу!

— Уразумел.

— Всё, иди.

Костромин отложил объяснительную в сторону и, схватив следующую, собирался уже было бегло ее просмотреть, а затем отправиться домой, но не тут-то было.

Кое-как попав дрожащим пальцем по кнопке стационарного телефона, он совершенно пересохшими губами произнес в трубку:

— К-к-катенька, а где у нас Тапкина?

— Так выходной у нее, — раздался ленивый голос секретаря.

— Катя, а т-т-ты на месте?

— Ну да, вы же мне по внутреннему звоните. У вас всё нормально, Павел Рефрижераторович?

— Катя, я их убью, — только и сказал мастер, а через некоторое время появился перед секретарем, обливающийся по́том. — Катя, прочти, пожалуйста, это. Мне кажется, я забыл родной язык.

Он протянул бумаги, и утомленная бездельем секретарь нехотя начала читать с листа.

— «Я, Тапкина Алиса Семеновна, техник судьбы пятого разряда, прошу выделить мне в помощь человека, который будет фиксировать свист моего клиента в дневное время». А что, собственно, вас тревожит-то? — спросила секретарь, прервав чтение, но Костромин взглядом попросил продолжать. — Хорошо, читаю. «Десять лет я в одиночку фиксировала свист моего клиента в помещении и в соответствии со статьей двадцать четыре, пункт один Закона подлости, цитирую: «Не свисти, денег не будет», лишала его большинства финансовых выгод. По моим подсчетам, на данный момент клиент недополучил пятнадцать миллионов три тысячи двадцать один рубль сорок три копейки», — последние слова секретарь произнесла уже практически шепотом. Взглянув на стеклянные глаза мастера, она проглотила комок, не зная, что сказать. Выпив воды, она закончила читать: — «По правилам компании, подобную работу не может выполнять один техник более десяти лет. Он вправе требовать повышения ставки или помощника».

— Значит, я не забыл, как читать, — вытер лицо рукавом Костромин.

— Так что получается, у нас долг перед клиентом пятнадцать лямов? — поборов волнение, спросила Катя.

— С учетом инфляции больше, — подтвердил мастер. — Затем протянул приложение к заявлению, где были указаны все премии, все выгодные сделки, завещания, выигрыши в магазинах бытовой техники, скидки, подарки, которые не получил клиент Тапкиной. Техник расписала все до копейки.

— Павел Рефрижераторович, так ведь эту примету отменили еще двести лет назад.

— А Тапкина у нас когда устроилась? — вопросительно поднял брови мастер, и секретарь тут же обратилась к компьютеру.

— Двести лет назад, — совершенно отрешенным голосом произнесла Катя. Получается, что в год ее трудоустройства.

— За-ши-бись. Я подам ходатайство, чтобы нашим сотрудникам больше не продлевали жизнь дольше положенного, а то у них мозги начинают отсыхать после полутора веков. Всё, я пошел.

— Куда?!

— Срок свой тюремный отрабатывать! — послышался из коридора удаляющийся голос мастера. — Ух я их всех… Поедут всем табором на курсы повышения квалификаци-и-и…

***

Геннадий Волков с женой уже два года копили на первоначальный взнос по ипотеке. Последние десять лет семью из трех человек вытягивала супруга, и можно было назвать чудом современной семейной жизни, что она не ушла от неудачливого Волкова. Ему всегда не везло. Вот уже десять лет он почти получал премию, почти отхватывал лучший заказ; из-под носа у него всегда кто-то уводил лучшие предложения, оставляя ему почти выгодные условия. Его двоюродный брат, о котором не было слышно двадцать пять лет, унаследовал вместо него денежные накопления любимого дядюшки, внезапно появившись сразу после похорон. Даже в троллейбусах с Гениного проездного всегда списывали суммы больше, чем у других пассажиров.

— Ты просто плохо стараешься, Гена, но я всё равно тебя люблю, — успокаивала жена, когда Волков начинал жаловаться на судьбу.

— Да говорю тебе, кто-то вмешивается в мою жизнь. Ну не может мне так патологически не везти!

— Думай что хочешь, лучше от этого не станет.

Подслушав разговор несчастных супругов, Костромин проклял тот день, когда получил повышение. Проведя дополнительные сутки в рабочем режиме, он оценил ситуацию, выяснил, кто из техников трудится с окружением Волкова, сделал записи и созвал совещание, на котором поделился своим планом. Отстранив Тапкину и отправив ее в отпуск, Павел Рефрижераторович впервые за двадцать лет надел форму и лично занялся этим семейством.

На следующий день в жизни Гены Волкова начались весьма странные и очень приятные перемены. Первым делом, проснувшись, Гена получил СМС от своего сотового оператора. Случилось что-то воистину невероятное: впервые в истории с абонента не списали дополнительную плату за использование навязанного пакета услуг, а наоборот, начислили средства.

Костромину пришлось подключить связи, он смог пополнить мобильный счет Гены на пятьсот тысяч. Оператор их потом все равно списал в счет подписки на какой-то сервис, но техники тут уже были ни при чем, а Волков некоторое время был самым богатым абонентом на земле, а еще самым удивленным.

Следующими по списку шли водные процедуры. В ванной комнате Гену ударило током от смесителя. Костромин работал грубо, как учили старые мастера. Он повредил проводку, и в нужный момент оголенные жилы соприкоснулись с трубами.

Пролежав на полу некоторое время, Волков разглядел под ванной золотые сережки, потерянные, очевидно, бывшими квартиросъемщиками. Позвонив владельцу квартиры, Волков узнал, что предыдущие жильцы давно переехали за границу, контакты их утеряны, и связаться с ними не представляется возможным. Сережки остались у Гены.

Когда мужчина вышел на улицу и отправился в сторону остановки, за ним увязалось сразу пять породистых собак разных размеров и возрастов, а еще два кота и один волнистый попугай. Эта банда гнала бедного Гену в общей сложности три километра. За это время из объявлений на фонарных столбах Волков узнал в своих преследователях убежавших питомцев, за которых было обещано то или иное вознаграждение.

В течение двух часов Гена смог доставить всех потеряшек их хозяевам. Суммарно вознаграждение составило порядка четырехсот пятидесяти тысяч, а в общей сложности Волкову уже вернулся незаслуженно отобранный миллион. Оставалось еще четырнадцать.

— Прикинь, Юль, я за сегодняшнее утро миллион заработал. Ну, вернее, не заработал, он ко мне сам как-то прилип!

— Шутишь? Тебя что, муха удачи покусала?

— Нет, только чау-чау и ризеншнауцер!

Этим же вечером Гена повел супругу в ресторан. Они по привычке заказывали самое недорогое, но сам факт был уже невероятно приятен. В тот вечер из всех посетителей кафе отравились роллами только Волков с женой, за что им выделили хорошую денежную компенсацию, чтобы замять инцидент.

Всю следующую неделю с Волковым приключались новые странности. Как и полагается всем техникам судеб, которых большинство людей по незнанию и наивности своей путают с домовыми и другими силами мистического характера, суровый и уставший мастер Костромин являлся к Волкову ночью. Являлся и ломал ему то холодильник, то телефон, то еще какую аппаратуру и мебель.

Ежедневно Гена просыпался на полчаса позже из-за несработавшего будильника, шел на кухню и вытирал растаявшие за ночь ледники морозилки и стабильно опаздывал на работу. Директор сделал несколько последних предупреждений. В конце концов Гену уволили, когда он в очередной раз не явился вовремя. В тот день он подвернул ногу, догоняя грабителя, стащившего его проездной. Волков поймал вора, обезвредил и забрал билет. Правда, как выяснилось, не свой. На карте оказался огромный запас денег. Так у Гены появился практически безлимитный проезд, но пропало рабочее место.

Несчастный мужчина реально стал переживать из-за возможного развода, но тут ему один за другим начали звонить и писать клиенты, с которыми он вел дела от лица компании, и предлагали продолжать сотрудничество. Замаячили перспективы. Волков мог бы открыть собственное дело ― знания у него были, а вот средств — нет. Благо спас сгоревший холодильник.

Гена отправился в магазин, чтобы купить новую модель, но подрался с нервным консультантом, за что Гене выплатили очередную компенсацию, а еще он стал тысячным покупателем геля для чистки сантехники и получил денежный приз. На эти самые средства он и стартанул со своим бизнесом.

Деньги текли к Волкову реками боли. Он, конечно, был счастлив решать свои финансовые проблемы, но опасался за собственную жизнь. У него появились фобии. Каждая новая удача сопровождалась чем-то неприятным.

— А почему бы ему просто не выиграть в лотерею? — спросил как-то один из техников на очередном собрании.

— Человеку десять лет не везло, а тут сразу куш без последствий? — отвечал Костромин своим подчиненным. — Вы что-то совсем расслабились ― моя вина. Со следующей недели начинаем готовиться к экзаменам.

В воздухе раздался огорченный вой.

***

Бизнес у Волкова попер сразу. Правда, немного не так, как у других. Прибыль всегда сопровождалась какими-то коллапсами и форс-мажорами, но зато она была стабильной. К концу месяца вся изъятая судьбой сумма была компенсирована.

Утирая пот, Костромин поблагодарил всех сотрудников и просил впредь консультироваться с ним по любым вопросам, требующим отступления от разнарядки судьбы.

А потом из отпуска вернулась Тапкина. В суете всех перемен ей забыли сообщить о нововведениях и требованиях, кроме тех, что касались свиста, и вернули старых клиентов. В первый же день работы женщина заметила новую привычку Волкова: он постоянно здоровается и передает вещи через порог, а это, судя по приметам, несет серьезные последствия.

В блокноте техника появились первые записи. Тапкина включила ручное управление чужой судьбой.

Александр Райн

Если вам понравилась история, поддержите автора лайками, репостами или угостите печеньками 2202206829408835 (сбербанк) буду рад любой вашей поддержке! =) Спасибо

Пункт назначения

― Коль, привет. Ты сколько за доставку берёшь?

― Смотря куда и что везти, ― по привычке ответил Коля, а через секунду вспомнил, что он один в машине и едет по объездной трассе в сорока километрах от города. Сначала он решил, что это телефон на громкой связи, но потом вспомнил, что тот уже полчаса как разряжен.

― Повезём души грешников в Ногинск, ― произнёс невозмутимо голос.
Коля оглядел салон своей «газели» и обнаружил два возможных источника шума: дырку в пассажирской двери и китайскую магнитолу, которая постоянно хрипела и ловила только одну волну — «Радио Дача».

«Вот они — бессонные ночи в дороге и кофе на заправках», — подумал Коля, глядя в бескрайнюю дорожную даль.

— Почему в Ногинск? — зачем-то спросил он, в душе надеясь, что ему не ответят.

— Там у нас новый филиал открылся. Следующий — в Калуге, — голос исходил из дверных колонок.

— У кого это — у нас?

— У нас — это у приверженцев ада, — сказал голос, а потом резко продолжил эфир: — А сейчас, дорогие друзья, Ольга из Саратова хочет передать привет тестю Олегу Ефимовичу Лапшину и заказать для него песню Аркадия Укупника…

Коля чуть не отпустил руль. В голове сразу всплыли слова отца о том, что на торпеду нужно обязательно установить иконку. «На дороге теперь нечисти развелось… Что ни встречная машина — то чёрт за рулём! Лучше перебдеть», — брызгал слюной старый дальнобойщик в его голове.

Нужно было что-то срочно решать. Коля попытался переключить приёмник на другую волну, но Укупнику это было до фонаря ― он хорошо чувствовал себя на любой частоте. Звук не убавлялся, а наоборот, становился только громче, и Коля оставил все попытки настроить радио.

Тогда он решил пойти по хитрому пути.

— Я только по безналу работаю, — выдал он, как ему показалось, гениальную отмазку.

— Не вопрос, — ответил вдруг певец, прервав выступление. — У нас очень простые реквизиты: ООО «Преисподняя», ИНН 6661999, юридический и фактический адрес: ад, дом шесть, офис шесть, генеральный директор: Сатана Люцифер Вельзевулович, работаем на основании Устава. Запомните или в Вайбер прислать?

— Запомню, — голос у Коли вибрировал то ли от страха, то ли от ребристого асфальта.

— Так какой тариф?

— Пятьсот рублей с километра! — выдал водитель, надеясь, что цена спугнёт нежеланного клиента.

— Пятьсот рублей? — Аркадий закончил выступление, и с Колей снова говорил ведущий: — С такими расценками прямая дорога к нам в штат!

Коля закашлялся.

— Я сказал пятьсот? Оговорился — девяносто три.

— Вот это другой разговор! Можешь прямо сейчас выехать?

— Нет! Я дома неделю не был! Уже не помню, как жена выглядит.

— Нормально выглядит, я проверил.

— Чего ты сделал?!

— Да успокойся, у нас же данные на всех есть. Мы ей СМС отправили, а в качестве извинений за неудобства и в счёт будущих заказов выслали подарок от твоего лица — новый айфон. Считай, на день рождения можно ничего не дарить.

— Но я…

— Поздно. Через пятьсот метров у тебя клиент. Тут крюк всего в сто километров, два часа делов-то. Успехов!

Из колонок снова полилась музыка, словно никаких перерывов в вещании не было. Коля похлопал себя по щекам и, взглянув на пустынную дорогу без намёка на населённые пункты, решил, что его всё-таки накрыло от усталости. Сплошное поле с обеих сторон, и даже знаков нет ― откуда здесь кому-то взяться?

Коля утопил педаль газа, чтобы скорее проскочить заявленное расстояние и убедиться, что всё это игра воображения, но тут из высокой травы на дорогу выскочила бабушка в косынке, ростом от силы метра полтора, скрюченная, как вопросительный знак, и с палочкой. Этой палочкой она Коле по фаре и двинула, когда он притормозил рядом с ней, взметнув в воздух столб пыли.

— До Ногинска? — просипела старуха, с трудом открыв дверь.

— Д-д-да, — неуверенно произнёс Коля.

— Ну наконец-то. Поехали! Я тут уже десять лет околачиваюсь. Пока дорогу ремонтировали, думала от скуки начать землю рыть прямо в центральный офис, — ворчала бабка, забираясь в салон.

Коля кивнул и дал газу.

— А вы что, грешница? — наконец пересилил страх Коля, набрав скорость.

— А ты что, святой отец? — буркнула бабка. — Кто мне, скажи, сейчас без греха?

— Ну-у, я, например, — протянул с сомнением Коля, по-быстрому перебирая в голове все свои поступки.

— Да? — прищурилась старуха. — А с виду — настоящий мерзавец.

Коля обиженно отвернулся в другую сторону и принялся разглядывать краснеющий горизонт.

— Ладно-ладно, шучу. Симпатишный. Глаза как у моего Тузика — такие же наивные и добрые. Эх, бестолковый пёс был. Вечно в какие-то неприятности попадал. Вот, чувствую, у тебя с ним сходство.

Коля немного оттаял, но всё равно ощущал себя по-собачьи.

— А за что вас? — решил он сменить тему.

— За разбойное нападение.

— Да ну?

— Ага. Двадцать лет назад здесь на тракториста напала. Сняла с трактора аккумуляторы, цепи, забрала все деньги и чувство собственного достоинства.

Коля нервно сглотнул. Затем внимательно изучил бабушку периферическим зрением, прикидывая, как она снимает аккумуляторы и цепи с трактора.

— За что ж вы его так?

— Время тяжёлое было. На пенсию, знаешь ли, трудно прожить, особенно когда у тебя дети — неработающие алкоголики.

— И что, прям вот руками всё снимали?

— Ага, а потом до приёмного пункта пятнадцать километров тащила.

Колино горло вдруг сдавили обида и стыд за то, что старикам приходится идти на подобное ради выживания. Он, конечно, плохо представлял себе эту картину, но не зря же говорят, что женщина в отчаянии и не на такое способна.

— А мне кажется, вас неверно направили, — после недолгого молчания произнёс он, глядя на табличку с надписью «Ногинск». — Подумаешь, аккумуляторы сняли и тракториста обидели — он же от этого не умер.

— Не умер. А ты молодец, я в тебе ошибалась. Вон там — направо. Видишь, ворота ржавые с колючей проволокой?

— Нам туда?

— Нет, это райские. Чтоб никто лишний не проник. А наши следующие, кованые.

— Красивые какие, — поразился Коля.

— Процветает геенна огненная.

— А откуда вы всё это знаете? — удивился шофёр такой осведомленности.

— Да в путеводителе было. Их всем выдают, как только возвращаешься после смерти на то место, где совершил главное зло или добро жизни.

Коля притормозил перед воротами и погудел. Те начали медленно открываться, приглашая въехать.

— Ну вот и всё. Спасибо, что докинул, Тузик, — ухмыльнулась старуха.

— Меня Коля зовут.

Мужчина не спешил. Он смотрел на ворота, которые вот-вот закроются за невинной душой, что оступилась из-за неудачно сложившихся обстоятельств.

Ведущий на радио снова заговорил:

— Коль, чего стоишь? У нас пропуск на тебя оформлен, проезжай.

— Мне кажется, что это не ваш клиент, — произнёс водитель, наклонившись к магнитоле.

— Наш, наш, не переживай. Я тут с начальством переговорил, тебе помимо айфона премия полагается за отлично выполненное первое задание. Сто тысяч. Только не тяни, проезжай.

Старуха присвистнула:

— Сто тысяч… Вот так свезло тебе, Тузик. Чего ждёшь-то? Ехай!

— Коля меня зовут, — грустно повторил шофёр и, вывернув руль до упора, ударил по газам.

Ревя мотором, он на всей скорости влетел в глухие ворота, обрамлённые колючей проволокой. Те распахнулись, и Коле в лицо ударил яркий свет. Мужчина прикрыл глаза, но продолжил движение.

— Убери ногу с газа! — кричал кто-то ему на ухо сквозь оглушающее рычание двигателя.

Коля убрал ногу и открыл глаза. Перед ним было дерево, которое вмяло половину морды «Газели». Лобовое стекло осколками валялось на полу и сиденьях, а также торчало из Колиного лица. В колонках играло «Радио Дача», а с улицы кто-то пытался проникнуть внутрь машины, видимо, чтобы спасти водителя.

Коля несколько раз моргнул и почувствовал, как из носа течёт кровь.

— Что случилось? — спросил он с трудом, когда двое парней выволокли его из машины и положили на землю.

— Ты зачем на эту дорогу полез? — кричал на него в ответ один из них, одетый в форму дорожного рабочего. — Не видел, что ли, знак? Дорога на ремонте!
— Должно быть, уснул за рулём, — еле жевал слова Коля. — А где бабка?

— Какая ещё бабка? — удивился второй, пока его напарник вызывал скорую, что должна была приехать из Ногинска.

— Ну та, что в ад должна была попасть.

— Сотрясение, похоже. Лежи и не двигайся, — приказал ему парень и попытался выключить радио в машине.

— Ну что, Тузик, молодец, конечно. Не поддался, — раздалось откуда-то сбоку. Коля повернул голову и увидел её — бабку, лежащую рядом на асфальте. — За доброе сердце тебе ещё пожить разрешено. Главное ― не испытывай судьбу. Если чувствуешь, что не можешь больше ехать и засыпаешь, лучше остановись. Иначе в следующий раз за ворота тебя самого провезут, а вот за какие именно — решат твои поступки и тот, кто подберёт на пути.

Александр Райн

Если вам понравилась история, поддержите автора лайками, репостами или угостите печеньками 2202206829408835 (сбербанк) буду рад любой вашей поддержке! =) Спасибо

По расписанию

— Да где же этот проклятый автобус? — словно мантру, повторяли в унисон десятки горожан, переминаясь с ноги на ногу.

Как обычно, в восемь утра на остановке был аншлаг. Здесь собрались все болтики и гаечки городского механизма: учителя, врачи, строители, продавцы, а еще малоизвестный экскурсовод Сергеев, который жутко опаздывал на первый за неделю заказ. Январский мороз покусывал за нос, уши и другие конечности, которые люди пытались спрятать под одеждой.

— Едет! Едет! — закричал кто-то так радостно, словно увидел лимузин из золота на платиновых дисках, за рулем которого сидел сам Дедушка Мороз с мешком подарков для всех пассажиров.

По факту вдалеке показалось что-то хромое, еле плетущееся, чихающее космической пылью — под номером 18. Стоны существа разносились на несколько километров, а пахнущие антифризом слезы тянулись длинной полоской позади. Кажется, этот старый зверь умирал. Когда до цели оставалось каких-то двадцать метров, он остановился, чихнул, крякнул и со спокойной душой загорелся.

— Все, сдох Тузик, — послышался чей-то ироничный голос в толпе.

Ругаться ни у кого уже не было сил, поэтому люди молча достали свои телефоны и вызвали целый кортеж такси, агрегаторы которых сегодня заряжали ценник круче, чем магазины на горошек в новогодний вечер.

Сергеев опоздал на свою экскурсию на сорок минут. Взглянув на длину сосулек, торчащих из бордовых носов клиентов, он понял, что денек будет не из легких.

Отбиться от плохих отзывов получилось лишь хорошей скидкой. Сложив этот минус со стоимостью такси, Сергеев понял, что вышел сегодня в ноль. С точки зрения профессии он был настоящим ремесленником и талантом, с точки зрения предпринимательства — валенком и неудачником.

У него было много отличного материала, а вот с клиентурой как-то не складывалось. Сергеев пробовал все: от рекламы в интернете до раздачи листовок. Но успех целенаправленно шел куда-то мимо и даже плевать в сторону гида не желал. Сергеев просто не знал, где ему набрать людей. Ну не бегать же по улицам с криками: «Пойдем на экскурсию! Чего рот разинул?» Реклама была нужна агрессивная, но не настолько.

Сергеев подошел к остановке и взглянул на табло. Судя по заявленному графику, автобус должен был приехать через пять минут, а по цифрам на табло — через двадцать две.

На остановке уже толпилось немало людей, и с каждой минутой их становилось все больше. Угрюмые заиндевевшие лица выражали куда больше эмоций, чем это сделали бы самые грязные слова.

И тут Сергеев понял: «Да вот же они — люди!» Это было так очевидно, что даже стало немного смешно, и он невольно заулыбался.

— Смотри, мам, дядя от холода головой тронулся, — дергала маму за пальто стоящая рядом девочка.

— С нашим транспортом это не самый худший вариант, — искренне ответила мама.

«Автобус!.. — произнес про себя Сергеев. — У меня будет свой экскурсионный автобус!»

Он еще шире улыбнулся собственной находчивости, и улыбка застыла намертво. Так он и пошел домой — улыбаясь и обдумывая на ходу будущий план действия.

Под залог однушки, доставшейся Сергееву по наследству, банк выдал кредит, на который гид приобрел небольшой двадцатидвухместный агрегат корейского производства. Машина была не новая, но технически и внешне опережала на десять лет половину машин городских перевозчиков. На оставшиеся кредитные средства Сергеев оформил лицензию пассажирских перевозок, купил микрофон и нанял водителя, который, как оказалось, раньше работал на том самом восемнадцатом номере.

Поездив по городу, Сергеев составил нехитрый маршрут, который собирал по пути все самые проблемные остановки, где десятки Ассолей каждый день ждали свои ржавые паруса.

Сергеев подготовил автобус как следует: отмыл, подкрасил, повесил на самых видных местах карту маршрута и вышел на свою первую экскурсию.

В понедельник на остановке, как обычно, стояла толпа людей, ожидающая очередное полуживое металлическое чудо, которое должно было попробовать отвезти их на работу, когда к ним подъехал совершенно незнакомый автобус под номером «03» и открыл двери.

Люди настороженно смотрели на транспорт и не решались войти.

«А кто это? А откуда? А куда?» — слышалось в толпе.

Но потом кто-то вслух расшифровал карту Сергеева, и безо всяких задних мыслей люди начали заполнять салон. На спинках сидений пассажиры заметили надпись: «Стоимость экскурсии не тарифицируется, оплатите водителю при выходе столько, сколько считаете нужным».

— Добро пожаловать на нашу сегодняшнюю экскурсию! — послышался торжественный мужской голос в динамиках.

От таких заявлений с утра пораньше людей охватила паника. Недолго думая, пассажиры ломанулись было к выходу, но двери захлопнулись, и автобус тронулся.

— Следующая остановка — знаменитый завод «Автоприбор», основанный в одна тысяча девятьсот тридцать втором году. Уже к концу первого десятилетия работы предприятие обеспечивало приборами всю автотракторную промышленность страны. В годы войны здесь трудились…

— А что, собственно, происходит? — спросила одна женщина у соседки по креслу.

— Высококультурный захват заложников, видимо, — предположила та.

Сергеев тем временем продолжал. Он собрал массу занимательных коротких сюжетов о каждом участке пути и успевал проговаривать их между остановками.

— Посмотрите направо!

Пассажиры с ужасом повернули головы, ожидая увидеть валящий из-под колес дым, к которому привыкли, но вместо этого увидели настоящий исторический клад: Сергеев повествовал об одном из домов, стоящих вдоль дороги:

— В этом здании в девятнадцатом веке находилась самая большая богадельня в области. Теперь же мы видим здесь офис одного из самых известных в стране интернет-провайдеров.

— Я там работала. Они только вывеску сменили, организация все та же, что и в девятнадцатом веке, — пробубнила одна из пассажирок, и весь автобус довольно загоготал.

Экскурсия продолжалась. На каждой новой остановке люди, как обычно, выходили и входили. Новые пассажиры садились на места прежних или размещались в проходе и хватались за поручень. Не желая перебивать диктора, вновь вошедшие задавали вопросы шепотом. Узнав, что происходит, никто не возмущался — наоборот, многие старались повнимательнее разглядеть за окном то, о чем вещал Сергеев. Привычные серые улицы, которые людям уже давным-давно опостылели, заиграли новыми красками. Многие и не знали, что в их городе произошло столько событий, о которых нынче рассказывал гид. При выходе люди оплачивали проезд по привычному городскому тарифу, но иногда в руку Сергеева все же ложилось несколько дополнительных монет, а до слуха доносилось приятное: «Молодец!» или «Здо́рово, очень интересно!»

Развернувшись на конечной остановке, автобус двинулся в обратном направлении и меньше чем на половине пути был остановлен полицейским патрулем.

«Ну вот! Такую экскурсию испортили!» — ворчали бабки, пока полиция выводила Сергеева и водителя на улицу для разъяснений.

— Я не маршрутка, у меня экскурсионный автобус! — заявил раздраженный гид, когда ему предъявили обвинение в незаконной предпринимательской деятельности на официальном городском маршруте.

— А почему тогда у вашего экскурсионного автобуса номер есть?

— Какой номер? — изобразил удивление Сергеев.

— Какой номер? Дурака выключайте! Вот, — показал полицейский пальцем на табличку, — номер три! Да еще и с нулем впереди зачем-то.

— Так это не цифра, — улыбнулся Сергеев самой наивной улыбкой на свете, — это буквы «О» и «Э», сокращенно от «Обзорная Экскурсия». Просто шрифт такой.

— В суде будете объяснять. А пока вы собираете деньги за проезд и ездите по городскому маршруту, вы нарушитель.

— Но я не собираю деньги за проезд! — возмутился гид. — У нас бесплатная экскурсия, любой желающий вправе оставить любую сумму!

Сергеев проводил инспектора в салон и продемонстрировал информационные наклейки. А после того как экскурсовод показал лицензию гида и разрешение на пассажирские перевозки, инспектору ничего не оставалось, кроме как сдаться и оставить автобус в покое. Салон он покидал под звуки аплодисментов и крики: «Закройте двери, дует!»

Сегодня люди впервые уехали с остановки в положенное время и искренне радовались этой маленькой победе экскурсионного автобуса.

Сергеев покатался так несколько дней, каждый раз рассказывая что-то новое. Материала было предостаточно, и он выдавал его порциями от остановки к остановке. Все было гладко и спокойно, пока на очередном конечном пункте в салон не вошли люди с грустными квадратными лицами и назвались представителями городского перевозчика. Эти дяденьки выглядели, как и автобусы их компании: обветшалые, неприятные на вид и с дурным выхлопом. Они пообещали Сергееву личную экскурсию на кладбище, если тот не прекратит самодеятельность.

— Не переживайте! Я все сняла на видео для репортажа! — материализовалась откуда-то с задних рядов женщина с телефоном в руках.

— Вы кто? — спросили в один голос Сергеев и головорезы перевозчика.

— Журналистка столичного телеканала. Приехала снимать сюжет о вашем удивительном автобусе! — женщина смотрела на Сергеева мимо остальных присутствующих. — Вы этих отморозков не бойтесь. Я все их слова о начальстве и угрозах передам куда следует.

— Че-е-е? — набычился тот, у кого спина была размером с автобусную дверь.

— Че слышал. Я уже отправила видео на канал, а теперь отправлю вашему директору на почту, — спокойно ответила женщина и быстро начала тыкать пальцами в экран телефона.

Не придумав, как действовать дальше, мордовороты ретировались, пообещав скорое возмездие.

— Подожгут, — тяжело вздохнул Сергеев.

— Пусть только попробуют. Наш канал финансируется министерством культуры, а ваша идея — настоящий культурный бум!

— Вы так думаете? — загорелись глаза у Сергеева.

— Конечно! Я сегодня с вами весь день катаюсь. Никогда еще не видела, чтобы люди, едущие с утра на работу, так искренне улыбались. Вы, возможно, не заметили, но многие случайно проезжали свои остановки, заслушавшись вашими историями. Дадите интервью?

— Да, да, конечно! — Сергеев таял на глазах.

— Я поговорю с водителями, — послышался спереди голос шофера. — Они давно зуб на начальство точат из-за развалюх, на которых приходится работать. Если эти, — он кивнул в сторону удаляющихся бандюганов, — опять начнут барагозить, тогда мои устроят забастовку.

Воодушевленный такой поддержкой, Сергеев решил продолжать. Работать было непросто. Люди попадались разные. Иногда с Сергеевым вступали в споры местные знатоки истории, и тогда в автобусе начиналось настоящее шоу. Люди ждали поездок, как новых сезонов сериалов. Некоторые специально строили планы на выходные, чтобы провести их, катаясь по городу и слушая его историю в исполнении уже полюбившегося гида. На маршруте «03» назначали свидания, его добавляли в городские афиши и предлагали туристам, называя одним из уникальных аттракционов города, но, самое главное, автобус всегда приходил вовремя.

— Да у меня дочка подготовила реферат, пока в школу ехала! — сказал один из чиновников на заседании по вопросам транспортного снабжения города, когда официальный перевозчик попросил разобраться с наглым предпринимателем Сергеевым.

— Но он же нарушает, лишает нас заработка! Вы бы его еще к табло на остановках подключили!

— О! Спасибо за идею! — сказал начальник транспорта.

— Будет суд! — крикнул в сердцах перевозчик и вышел, громко хлопнув дверью.

Тем временем Сергеев уже взял в лизинг второй автобус и нанял своего старого конкурента, с которым они раньше делили пешие маршруты по городу.

— Вот! У тебя теперь своя программа, работай как нравится, — пожал Сергеев коллеге руку, разбив тем самым старые обиды.

Несколько раз автобусы и правда пытались поджечь, протыкали колеса и разбивали стекла, но каждый раз все заканчивалось без катастрофы. Со временем экскурсоводу получилось примкнуть к покрывшемуся пылью краеведческому музею и встать под его защиту и покровительство. Теперь автопарк Сергеева располагался на охраняемой территории федерального значения, и никто не желал бодаться с таким серьезным зверем.

Парк пополнялся новыми машинами. Сергеев отправлял вновь принятых гидов на курсы иностранных языков, заказывал для них национальные костюмы и одежду разных эпох, приглашал для консультации историков, а также предлагал посетить музей. Но на первое место в работе Сергеев всегда ставил техническое состояние транспорта и четкое соблюдение графика. За это его любили и уважали больше всего.

Перевозчик так и не подал в суд. Пока готовили документы, контракт закончился и начались новые торги, на которых краеведческий музей при участии Сергеева выставил свою кандидатуру.

Александр Райн

Если вам понравилась история, поддержите автора лайками, репостами или угостите печеньками 2202206829408835 (сбербанк) буду рад любой вашей поддержке! =) Спасибо!